— Да уж, пожалуй.

— Трое травников просто посмеялись и выставили меня за дверь, но четвертый оказался совсем другим. Весь в татуировках, будто он и сам пикт. Он дал мне… амулет, — профессор Джей взялся за серебряную цепочку и вытащил из-за пазухи медную клетку, настолько маленькую, что в нее едва поместилась бы монета. Вместо запаса мелочи там оказались две зеленые скорлупки или, возможно, осколки одной скорлупы. Затем он поспешно спрятал амулет под рубашку.

Дасти склонилась к нему.

— Что это за скорлупа? — требовательно спросила она.

— Думаю, это панцирь эльфийской королевы. С тех пор прошло двадцать лет, — продолжил он, — шутки не прекратились, создания даже проследовали за мной через два континента и обратно. Но с тех пор как я начал носить эту штуку, они, хм, держатся на расстоянии.

Я задумчиво кивнула.

— Так вот почему вы решили, что эта рыба как-то связана с вами.

— Да. Ты хоть представляешь, сколько еще на Земле видов, о которых мы не имеем ни малейшего представления?

— Да откуда мне знать…

— Вот именно, — он допил кофе одним долгим глотком, отставил кружку и вышел из магазина, не проронив ни слова.

Я наблюдала за ним через стекло до тех пор, пока он не скрылся из вида, и все пыталась убедить себя в том, что он просто меня разыграл. А затем… возможно, это всего лишь мое воображение, но я готова поклясться, что видела, как следом за ним сквозь стекло пролетело нечто зеленое.

День становился все более и более интересным.

…Теперь, когда я произнесла это вслух, стало ясно, что последняя строчка никуда не годится. Если хотите, можете подать на меня в суд. Но скажите, я солгала насчет рассказа профессора?

Я привела все в точности так, как он говорил, почти слово в слово. Вспомним, однако, что профессор Джей славится своим причудливым чувством юмора, и есть у меня подозрение, что в тот день он меня все же надул. Хотя мне и почудилось нечто зеленое. Видите, какая я доверчивая? Теперь дайте передохнуть…

…Ужасно хочется пить. При мысли о еде меня начинает подташнивать, но я бы убила кого-нибудь ради одного-единственного глотка воды. Тупая боль не отступает, вдобавок я лежу на бетоне, который заставляет меня потеть. Кажется, что ноги сейчас хрустнут и отвалятся из-за всего этого жуткого веса. Но об этом лучше не думать. Слава богу, что хоть грудь и голову не придавило. Если я сосредоточусь на чтении, мне удастся, возможно, забыть об этом кошмаре, хотя бы на время. Ладно, моя воображаемая аудитория снова со мной…

На следующее утро мы открыли магазин, все как обычно. Но через двадцать минут пришла Тара и нашла на ступеньках двух рыб: еще одну камбалу и — как она это назвала — радужную макрель. Она сказала, что эта самая макрель обитает гораздо южнее нашей широты. Листательница, услышав ее слова, слегка побледнела.