Фургон повернул... И врезался хлипким передним бампером в толпу блестящей мелюзги. Среди них я засек паучков, виденных на станции, памятных кроликов, прочую мелочь, не выше пояса мне.

  Но их было очень много. И очень активно они пытались до меня добраться. А фургон я бы не назвал прочным...

  Ах ты ж оперный театр.

  Две руки вперёд, упор поудобней, и:

  — Граница Души!

  И одновременно демону — «Полный вперёд».

  Раскрывшаяся перед движущейся машиной полусфера сработала как отбойник, разбрасывая мелочей в стороны, а нескольких уцепившихся за кузов и капот пришлось сбрасывать пинками, кулаками и светомечом. От передней части кабины в итоге осталось слишком мало, чтоб её так называть. Но прорвались.

  А из холодильника внезапно донеслось:

  — Хо! Я нашёл кофе!

  Кому что, а Омичу — кофе... Стоп, а почему мы тормозим и позади скрежет какой-то неприятный? Я осторожно выглянул в боковое окно — блин, да за нами хвост длинней, чем у анаконды, волочится! Мелкие роботы цеплялись за стенки, а за них цеплялись другие, и...

  И. Я крикнул метаморфу:

  — Клеймор! Сбрось этот балласт!

  Тот справился в несколько взмахов щупальцами. Раньше не мог этого сделать, что ли? Впрочем, не страшно. Мы отрываемся и уже почти оторвались.

  Стая мелочи осталась где-то позади, а по расчетам коммуникатора, который пытался строить наш маршрут по карте, до цели ещё минут десять, и то из-за странной дорожной сетки. Как раз успеваю закончить медитацию.

  Успел. Когда мы вывернули на площадь, за которой и находилась фабрика роботов, я не удержался от возгласа:

  — Охренеть!

  И второго, беззвучного, демону машины — «Стоп!»

  Чёрт! Ударом сзади, выгнувшим стенку холодильника, меня едва не размазало по останкам передней части кабины. Я забыл предупредить метаморфа, блин.

  Через дырку в стенке донеслось шепеляво:

  — Фто флуфисофь?