Но этого мало. Девушка в хитоне встает на цыпочки и шепчет ему на ухо:

— Их нужно подбодрить.

Как будто это так просто!

— Слушайте, бойцы!

И некоторые, хоть и не все, слушают.

— Сегодня мы потерпели поражение. Но будут и другие дни! Мы знали, на что идем, когда впервые взяли оружие в руки. Но за нами придут другие! Нас не забудут. Протектор не пал, но пошатнулся. Он содрогнулся в своем начальственном кресле и, словно человек, слишком сильно откинувшийся на спинку, панически задергался, боясь упасть.

Пара человек ухмыляются, представив себе эту картину. Двое подбирают оружие и подползают к нему.

— Следующий толчок заставит его упасть; или еще один. Наши дети или дети наших детей закончат то, что начали мы. Однажды они скажут: «Этот огонь зажегся сегодня».

Никто не радуется. Они давно миновали этот этап. Но их охватывает мрачная решимость.

— Куда идти, лидер секции? Куда?

— Нужно спуститься в самую мглу и туман, прежде чем подняться вновь.

Другие говорят:

— Мы не можем пошевелиться. Мы останемся на парапете и поддержим иллюзию, будто здесь все.

Слова трогают его, хотя у раненых нет другого выхода. Он переползает от одного к другому и пожимает им руки.

— Арьергард умирает, но не сдается. Ваши имена запомнят навсегда.

— Запомнят или забудут, наша участь неизменна.

— Если уготована вам дорога вниз, то почему не пойти по ней с оружием в руках?

Девушка в хитоне словно парит над керамической плиткой крыши.

— Слова — те же пули, они причиняют боль еще долго после того, как была нанесена рана.

Он ведет их вниз по темной лестнице.