Что до веселья в большом салоне, то несмотря на все ухищрения Ленни Гранта и старания Джины Корби, гвоздем программы стали спиртные напитки. А поскольку пили на радостях, то никакими неприятностями празднование не омрачилось, если, конечно, не считать тяжелых голов на следующее утро. Трезвыми ушли только Недвицки, да и то, как обычно, рано, а все остальные, даже Хаксли, вполне годились на иллюстрации к описанию степеней алкогольного опьянения — в основном, конечно, легкой, хотя Бейкер сгодился бы и для средней степени, а мсье Дюбуа даже для тяжелой. Во всяком случае, если Бейкер отправился в каюту на своих ногах, пусть и несколько заплетающихся, то французу понадобилась помощь двух крепких парней из экипажа.

С утра Корнев заказал в каюту крепкого чая, которым они с Хайди поправляли здоровье после вчерашних излишеств. По первой чашке выпили молча, а когда Роман разлил по второй, Хайди проняло.

— Знаешь, Рома, — тихо сказала жена, старательно пряча глаза, — я первый раз в жизни была пьяная.

— И как тебе? — поинтересовался Роман.

— Ну… — Хайди все-таки подняла личико, — …вчера было хорошо. А сегодня не очень, — виновато улыбнулась она. — Так что, я, наверное, больше так не буду.

Тут ни убавить, ни прибавить было нечего, поэтому Корнев промолчал, ограничившись понимающей усмешкой.

— Я была смешная, да? — сеанс самокритики в исполнении любимой жены продолжался.

— С чего ты взяла? — удивился Роман.

— Сама я всех смешными видела, — призналась Хайди, — значит, и я тоже…

— Да, было немножко, — согласился Корнев. — Но не бери в голову. Все тоже были под градусом, так что все в порядке.

Хайди мотнула головой, чтобы показать, что нет, не все, но тут же пожалела. Впечатление было такое, как будто голова вот-вот могла оторваться и уйти в самостоятельный, да еще и неуправляемый полет. Нет, одного раза с нее хватит. Не было такого раньше, и не надо.

Корнев ощущения супруги вполне представлял. Заботливо подлив жене чаю, он аккуратно погладил ее по золотой головушке.

— Ты пей чай, пей. Пока он горячий. Сейчас уже тебе станет лучше.

— Спасибо, любимый, — Хайди отхлебнула и поставила чашку на стол. — Но я все равно больше не буду столько пить. Для меня это слишком много. — она замолкла, явно прислушиваясь к своим ощущениям, затем осторожно кивнула, соглашаясь сама с собой, и поделилась с мужем итогом своих размышлений:

— Самое большое, сколько мне можно выпить, это как позавчера после похода через заросли кардиофлории. Да. И не больше!

Ну да, тогда Хайди выпила где-то вполовину меньше вчерашнего и такая была игривая и веселая… Стоп! Какое, к хренам с матерями, позавчера?!