Все оставалось по-прежнему, и Виктор легко убедился в этом, попытавшись открыть дверь наверху и внизу. Они не открылись. Связь также не работала.

Он рассказал Гианэе о том, что увидел в обсерватории, и спросил ее мнение. Она ответила, что плохо знает устройство «Мозга». Как и вчера, она казалась равнодушной к их положению.

Твердо уверив себя в том, что виной всему неисправность «Мозга навигации», Виктор стал гораздо спокойнее. Но где-то глубоко внутри затаилось непрекращающееся волнение.

Он достал новый пакет из другого ящика, подумав при этом, что они обеспечены всем необходимым для жизни на долгие годы.

«А если бы мы оказались запертыми во втором отсеке?» — мелькнула мысль.

Кладовые были в каждом. Но вентиляция только во втором и четвертом. Она соединяла эти отсеки с резервуарами кислорода, расположенными в самой верхней части корабля, над ними. Там же находились поглотители углекислоты. Вся эта система вступала в действие только при нарушении сообщения между отсеками, когда внутренняя вентиляция также отключалась. Виктор еще вчера убедился, что она действительно отключена. А вентиляция автономная зависела от «Мозга»! Что, если она тоже неисправна?

Для людей, лежавших в анабиозных ваннах, это не имело значения. Но если там находится неспящий человек?..

Виктор отогнал эту жуткую мысль.

Время на корабле текло быстро. Виктор и Гианэя привыкли находиться вдвоем. Но сегодня им казалось, что время течет томительно медленно.

Ниоткуда ни звука! Тишина и неподвижность!

Экраны обсерватории оставались включенными. Но за бортом звездолета та же неподвижность, вечная тишина бесконечной пустоты.

Так прошел еще один день.

А за ночью, когда даже Гианэе пришлось воспользоваться снотворной таблеткой, наступил третий день.

А потом четвертый и пятый!

Если бы они знали точно, сколько времени пройдет в этой оторванности от других людей, им было бы гораздо легче. Но полная неизвестность и постоянное ожидание изматывали.

Гианэю покинуло кажущееся спокойствие. Она стала нервничать больше Виктора.

А на шестой день он сделал ошеломляющее открытие.

Когда звездолет достиг субсветовой скорости и продолжал неуклонно ее наращивать, заметно менялся вид звездного неба за его бортами. Находившиеся впереди корабля звезды все более и более лиловели, превращаясь в фиолетовые. А позади звезды «краснели». И те и другие постепенно исчезали.

Световые волны, идущие навстречу и догоняющие корабль, переходили в ультрафиолетовую и инфракрасную области спектра, невоспринимаемые человеческим глазом. Одна только Гианэя некоторое время продолжала видеть звезды, уже «потухшие» для всего экипажа. А те, что находились, так сказать, на одной параллели со звездолетом, постепенно «сдвигались» назад.