— Будет нетактично, — сказал он. — Отвечая на третий вопрос, они сами скажут об этом. А если не скажут, то тем более не надо спрашивать. Получится, что мы как бы проверяем серьезность принятого ими решения.

Марина согласилась с этим доводом.

Радиограмму отправили и сразу же (по космическим масштабам времени) был получен ответ.

Догадка подтвердилась.

Гийанейские корабли встретились, заметили друг друга и «на лету» обменялись краткой информацией. Корабль Вересова «видели», но на радиограммы не последовало никакого ответа. Что там случилось, — неизвестно.

О том, кто и зачем хочет перейти на земной космолет, не было ни слова.

— На корабле Вересова никто не дежурит в радиорубке, — подытожил Стоун. — Ведь и на наши радиопризывы они не отвечают. А что касается пересадки, то скорее всего это будет «корреспондент». Они хотят знать подробности спасательной операции, о которой им сообщил Вийайа. А не говорят об этом потому, что считают, — мы и сами можем догадаться.

— Все же, — заметил Синицын, — мне кажется, что это будет инженер. Корабль Вересова построен гийанейцами, и их, конечно, интересует, что произошло с «Мозгом навигации». Вийайа же говорил, что причиной катастрофы считает его неисправность.

— Очень интересна техника обмена информацией «на лету», — сказал радиоинженер. — Ведь оба звездолета летели с субсветовой скоростью навстречу друг другу. Видимо, все было сконцентрировано в одном кратком импульсе с последующей расшифровкой. Но как?

— Это мы узнаем от них или на Земле, — ответил Стоун.

Догадки и предположения были интересны, но бесцельны. Оставалось ждать.

На следующий день весь экипаж разделился на две группы. Экраны наружного обзора находились только на пульте управления и на обсерватории. Командный состав флагманского космолета собрался у первого экрана, а остальные у второго.

Звездолет гийанейцев был уже совсем близко. Простым глазом его увидели сначала в виде яркого светлого пятнышка на фоне звезд, часто мерцающего, а иногда потухающего совсем.

Пятнышко росло на глазах.

На пульте следили за кораблем не только но экрану, но и по приборам. И очень скоро убедились, что гийанейцы с поразительной точностью рассчитали весь маневр сближения. Если кораблем управлял не автомат, а гийанейец, то он имел огромный опыт.

Скорость корабля была слишком велика для оставшегося расстояния, земляне подходили бы с гораздо меньшей, и, по мнению командира флагманского космолета, это доказывало наличие очень мощных тормозных установок.

— Они действуют совсем не так, как было с кораблем Вийайи при подлете к Земле.