– Какой кошмар, – вырвалось у меня, когда мне, наконец, удалось открыть дверь, не открывавшуюся много лет и заглянуть внутрь помещения.

По количеству электронной техники это огромный зал напоминал комплекс управления полетами в космос, не меньше. Любая другая область деятельности человека, кроме искусственного интеллекта, не требует этого набора. Но, если это действительно так, то почему нет кораблей, где-то же они должны были быть.

Я забыл о боли и засуетился в поисках соответствующего указателя. Куда там, их здесь многие тысячи и без надписей, а со значками. Специалист нужен, да где его взять? Сколько веков прошло, как же это все вообще не рассыпалось, да и сможет ли это все функционировать?

По всей видимости, я невольно включил общий рубильник, когда висел в пасти чудища, поэтому сейчас все находилось в полной готовности к использованию, только нажимай на клавиши и – полный вперед! Невдалеке я увидел нечто похожее на компьютер и с облегчением увидел на клавишах буквы алфавита. Это уже полегче, разберемся.

Я вышел в коридор и пригласил зайти монаха, все еще не решавшегося переступить через порог, стараясь не выпускать из виду его лицо, чтобы хоть как-то определить его реакцию, новое это все для него или нет. Мои надежды оправдались.

– О-о-о-о! – вырвалось у монаха, и челюсть его отвисла. Он смотрел на оборудование, я смотрел на монаха, и так могло продолжаться бесконечно.

– Уважаемый, может быть, мы с вами поговорим обо всех наших делах, или вы так и будете играть со мной в кошки-мышки?

– О, да, конечно, теперь мы можем вам кое-что объяснить, – медленно произнес он.

– Кое-что меня не устраивает, вы понимаете, о чем я говорю? – что-то очень мрачное начало выходить у меня из глубины души, – вы меня использовали, а теперь хотите отделаться этим вашим кое-что?

– Видите ли, еще не все…

– Ах, еще не все я для вас сделал, не так ли? – на моем месте не каждый бы удержался, чтобы не придушить этого… подлеца, скажем помягче. – И чего же вам еще не хватает?

Монах понял, что нечаянно подтвердил мои догадки, и на его лице появилось такое мучительное выражение, что мне почему-то стало его жалко. По крайней мере, теперь я начал кое-что понимать.

Я бесцеремонно взял монаха под руку и подвел к столу, за которым стояло несколько стульев.

– Послушайте, ведь вам надо отдохнуть и подлечиться, прежде чем… – он снова осекся.

– Ну, уж нет, господа хорошие, пока я не услышу вашу исповедь, мы отсюда не выйдем, – я постарался натянуть на свою бесподобную физиономию маску пострашнее и для большей убедительности выпучил глаза. При природной красоте Маркуса этого оказалось достаточно, чтобы монах плюхнулся в кресло.