Я задумался. А что, прекрасная традиция, если бы в нашем мире придерживались ее, история была бы менее кровавой.

– И что же ты можешь сделать?

– Все, что не запрещено уставом, – этого ответа можно было бы и ожидать.

– Ну, хорошо, давай так. Я тебя спрашиваю, ты отвечаешь. Если не знаешь, можно ли это сделать, так и говори, попробуем убить сразу двух зайцев…

– Вы хотите, чтобы я убил для вас пару зайцев? – удивился Пит.

– Нет, это я фигурально. Не отвлекайся.

– Хорошо, спрашивайте.

– Ты можешь меня отсюда вывести?

– Нет, это запрещено.

– А принести мне какие-нибудь вещи, если я скажу тебе, где их взять?

– Да.

Это уже кое-что. А передать письмо?

– Нет.

– Безобразие! Ну, а привести сюда кого-нибудь, очень мне нужного?

– Вам нужна женщина? Если да, то не могу. У нас мужское братство, да и устав…

– Нет, мне нужен один старик. Правда, не знаю, сможешь ли ты его уговорить…

– Не это главное. Ввести я его смогу, а вот вывести – нет. Каждый попадающий сюда может выйти отсюда только членом нашего братства. Если ваш товарищ готов на такую жертву – пожалуйста, я сделаю это.

Час от часу не легче. Колдуна перекрасить в монаха! Куры засмеют, это точно. Точнее, сам колдун сделает со мной что-нибудь непотребное. Интересно, может ли он это делать на расстоянии или обязательно присутствие подопытного? И еще что-то подозрительное прозвучало в словах монаха, но я не уловил наверняка. Ладно, если важное, само вспомнится. О чем бы его спросить, пока он такой добрый и дружелюбный? Ага, вспомнил.

– Скажи-ка мне, брат Питус, если знаешь, конечно. А как бог наказывает тех смельчаков, которые пытались проникнуть в тайну вашего монастыря?

– Тех, которых не съело чудовище? Это глубокая история. – Монах как бы съежился от воспоминаний. – Их всех бог собственноручно умертвил и держал в своей руке на высоте почти тридцати метров до тех пор, пока они не превращались в прах. А однажды их там было даже двое. И один из них, последний, был еще жив несколько дней.