Я шел, окруженный этой черной массой как на настоящую казнь. С другой стороны, это было не так уж и плохо, не приходилось разыгрывать страх. Я поймал себя на мысли, что меньше боюсь статуй в белом зале, чем этих чернорясых фанатиков.

Как оказалось, вели меня снова в тот же зал, где меня впервые допрашивали. Те же лица в центре зала. Проклятие, если они меня будут спрашивать, а я смогу отвечать только правду, тогда все пропало. Я остановился в метре от знака, но не тут-то было, толчок в спину расставил всех по местам.

– Так ты отказываешься от сотрудничества с нами? – раздалось за спиной.

– Да, – и это было правдой во всех отношениях.

– По какой причине?

Вот я и попался. Нужно говорить правду, а что выбрать, какая правда их устроит?

– Я хочу вернуться домой!

– И ты знаешь, как это сделать?

– Нет, пока не знаю.

– Ты глупец, «пока» для тебя не существует! Последний вопрос к тебе. Ты будешь работать на нас?

– Нет!

– В таком случае мы вынуждены принести тебя в жертву нашему богу…

– Вы не имеете права!!! – за эту правду я готов был перегрызть им глотки, если бы не хотел той же участи.

– Это уже не имеет значения. Легенда гласит…

– Ваш бог вас за это накажет!

– Это тоже не имеет значения. Палач, подготовьте жертву к церемонии.

– Я протестую…

– Протест будет рассмотрен после церемонии.

Меня грубо схватили за руки и поволокли из зала. Я сопротивлялся, как мог, и получалось это у меня неплохо, судя по пыхтению монахов. Делал я это по двум причинам: во-первых, из конспирации, во-вторых, очень уж хотелось мне увидеть лицо своего палача. Но он, паразит, был в маске, и определить, кто он, пока не представлялось возможности. Вот он, первый прокол. Не могли подумать об условных знаках, кретины!

При выходе из зала дюжие монахи подхватили меня, и я едва успевал передвигать ногами, чтобы не доставить им радости уронить меня на пол. Судя по тому, что топали по коридору только двое, палача с нами не было. Вот тут я успокоился. Плевать, будь что будет. Кому это нужно, умирать по сто раз за минуту. В конце концов, я уже не мальчик.