– У нас мало времени. – торопил зилдраанец, занятый настройкой геф-проектора.

– Что ты скрываешь, Валлур, взявший ишалл от служения? – более требовательно спросила Адайн, сопровождая перемещение синеватых линий открытым недоверием, выражавшемся у вольного народа неестественно низко опущенным подбородком, закрывавшим шею.

– Давайте сначала посмотрим, что он покажет. – вновь выступил Аттвуд третейским судьёй, подтягивая чуть порванный ремень.

– Так смотрите внимательно. – указал зилдраанец на исходную точку, вокруг которой вращались символы. – Сконцентрируйтесь на общей картине и, чтобы не произошло, не закрывайте глаз…

***

Тусклый белый свет прямыми линиями прорезает серость длинных помещений. Невыносимо громкий звук разрывает ушные раковины своими бесконечными, повторяющимися вибрациями. Пустой коридор. Кто-то, запинаясь, несётся по нему сломя голову. Роняет кипу выщербленных пластин, часть из них бьётся о твёрдый пол и крошиться на мелкие осколки. Позади сначала слышна безостановочная стрельба, затем крики, затем ничто. Бегущий не жалеет сил.

Солдат? Их командир? Или же просто уцелевший?

Наклонный поворот спуском увлекает бегущего вниз. На следующем перекрёстке он скользит и ударяется плечом о древнюю стену, построенную задолго до нынешних событий. Так давно это было, кажется вечность в отчуждении.

Падают оставшиеся пластины. Он тяжело сопит – некогда возвращаться за ними. Дыхание сбивается, скачет. Ему страшно, возможно впервые за всю жизнь. Впереди виднеются свои. Один из них, отдалённо знакомый ему, что-то кричит, вопит, размахивает руками. Позади слышен рёв. Укрыться, спастись, бежать к ним! Ему стыдно за свой панический страх, стыдно как никогда, но он не может его побороть. Ватага тварей выныривает позади. Доспех не спасает. Ничего не спасает, когда они появляются. Кровь, переломанные кости. Страшная смерть. Ужас на лице бегущего искажает и сбивает настрой решимости. Откуда они явились, кто они – неведомо. Он знает только то, что они движутся к Гирвулду. Поворот, ещё один, налево. Бегущий едва успевает, проскальзывая под самой перегородкой. Дверь окончательно захлопывается следом. Перед ним большой стол. Повсюду росчерки, повсюду отметки и печатки тех кто лежит рядом. Нет времени на них. Связь. Ну же! Дверь начала выгибаться. Раздираемый по кускам металл застонал, не в силах ничего поделать. Ну же! Давай! Стол включился. Получилось!