Стоило подойти ближе и её структура моментально изменилась: узнав посетителей, невидимая система преобразовала свои частицы в аккуратный, треугольный проход со срезанной вершиной, украшенный простеньким мотивом мраморно-серого рисунка невиданных животных, да всё тех же желтоватых огоньков, на сей раз перекинувшихся в движениях поближе к загнутым полукругом краям, аккурат у композиции щупалец и дугообразных копыт.

Движение продолжилось быстрее. Пройдя образованный шлюз они остановились и платформа с центральным углублением, на которой группка замерла как по щелчку, на манер пройденной стены разуплотнилась, унося их ниже. Мивеол сработал штатно, разложив на месте падения сиреневое поле сверхплотного, фермионового газа, заставившего тела зависнуть в невесомом положении. Страха от невиданных "чудес" кабсплад совсем не чувствовал. После нескольких лет бродяжничества по станциям-кольцам Содружества и зилдраанским орбитальным городам он ничего больше не боялся.

Отделавшись от последнего охранного ключа, группа наконец-то попала куда следует. Колональный проход отсекал их от копошившихся существ тройными рядами узорчатых подпорок. Другие из компании стояли совсем близко, но заговорить кабсплад не мог, хотя попытался сделать это несколько раз. Четвёрка выглядела точь в точь как Валлур, описанный в рассказе Уттума, не считая расхождений в росте. Ощущение играло с ним в весьма причудливые игры: он их будто прекрасно знал, но не мог вспомнить даже имён.

Из-за загораживающей прибывших матово-алой распорки, устеленной разномастными инструментами неизвестного функционала, появилось новое лицо. Худая, сложенная как ребёнок, довольно престарелая тень являлась сейчас лишь подобием того учёного, голографическая фигура которого непременно и постоянно высвечивалась на всех геф-проекторах, пользователи которых хотя бы немного интересовались фундаментальными открытиями в области грунтдиеминевтики, физики сверхмалых частиц и кораблестроении за последнее столетие.

– Вулл-Нга-Ув, хранящие завет. – обратился учёный с льстящим почтением. – Следуйте за мной на место.

Первый язык зилдраан выглядел совершенно иначе, нежели он, как колонист, лишённый права на нём говорить, его себе представлял. Помесь изменяемого интонацией стона мириата, развернувшегося в усталом зевке, и звука его же мяса, отлипающего от нёба, но суть передавалась безупречно.

– Вулл-Тса-Окогх, знающий Зумтиад. Вы привели нас, чтобы показать это? – спрашивает Валлур напористым, утратившим покой голосом, показывая на пульсирующий камень, зафиксированный у стяжек экрана деструкции.