Ее речь становилась быстрой, отрывистой. Взгляд остановился, кулаки сжались. Ее Янтарь рвался на волю… с явно деструктивными планами на окружающий ландшафт.
— А тебя она любила, Толик! Странной, конечно, любовью… С такой хорошенькой долей собчист… собс… собственничества… И не гуляла от тебя налево, прикинь! А к ней же самые кобели управления подкатывали! Ну, да что, с нее, дуры, взять… Так что — мои соболезнования, Ваше Высочество. С такой женой — никакие враги не нужны! Если не понял, это я про твоего Ленусика. За Розочку-то ты удачно зацепился, аль… альфончик…айфоничик… альфонсик… Точно — альфонсик!
Она помолчала, ожидая моей реакции. Ноль реакции. Сейчас мне было гораздо легче, чем тогда, когда генерал мне эту самую "правду жизни" рассказывал. При этом я даже никакой химии не принимал. Да и откуда ей знать о профдеформации Розы? Там те еще тараканы… Тараканы, м-да…
Она продолжала:
— Потом было легкое избиение… там у него по плану профилактическое изнасилование должно было быть, насколько я поняла… он же типа профессионал был… как часть психологического давления, безо всякого удовольствия… если с удовольствием, то эффект не тот… мне наши объясняли… и сама пару раз смотрела — бабы сломавшему их насильнику все-все-все выкладывают… как на духу… а бутылка у меня в сумочке уже лежала, а я ее, предварительно, к машинному отделению отнесла… перед тем, как мы с тобой…и где лодка спасательная с радиобуем — присмотрела… хрен бы кто нас тронул после подачи сос, а я типа в туалет… бензин и масло, как великий Че завещал… и ба-бах! Яхты на бензиновых двигателях — это благо. Достаточно запулить в нужное место… и шланги выдернуть, чтобы пары образовались… и клапаны побить… мне наши объясняли… и на рожу его испуганную посмотреть… как он за спущенные штаны держался — умора! Только-только штанишки спустил, а избитая дура бутылочку уже поджигает… зажигалочка у меня, знаешь, где лежала…? Хе-хе-хе… да-да, именно там… А пистолетик-то отложил, чтоб не мешал… Ха-ха! Главное — было заставить, чтобы его удары постоянно кидали меня к люку в машинное отделение… Ха-ха-ха! А у него только-только встал, ха-ха-ха!!! — Она уже хрипела, выдавливая слова. — Вся их агентура на Гавайях потом акул кормила… я всех нашла… всех!! Ха-ха-ха!
него
Бушующий Янтарь, сдерживаемый моим… с некоторым напряжением. Срывающийся голос, льющиеся из глаз слезы и прочие прелести женской истерики. Нихера не контролируемой — до Розочки, которая у нас ангелочек — и девятнадцатилетней Альер и тридцатилетней Лене — очень далеко. Учиться и учиться. Лет двести.