Пока радиолокаторная антенна не повернулась и не застыла в одном направлении.

Глава 8

Глава 8

Прошагав километров десять вдоль края каньона, они спустились больше чем на километр и оказались немногим выше уровня моря. Физическая боль почти не воспринималась меркнущим сознанием. Они спотыкались, оскальзывались, падали, катились, подымались на ноги и тупо разглядывали кровь, выступавшую на теле от порезов острыми камнями. Как-то Коффин спросил:

— Это похоже на опьянение?

— Есть немного, — ответил Свобода, силясь поставить горизонт на место. Но тот навис над головой, сияющий в центре и потемневший на флангах от приближения ночи. Идиотство какое-то — разве можно идти под горизонтом?

— Зачем люди напиваются? — Коффин обхватил голову руками, чтобы не дать ей улететь.

— Я не напиваюсь. — Свобода услышал, как его голос колокольным звоном бьется о стенки исполинского каньона. — Не часто… только для веселья…

Его скрутила тошнота. Он упал на колени. Коффин поддерживал его, пока его рвало.

Они опять пошли вперед и шли до тех пор, пока не набрели на скалу. Она торчала прямо из травы, открытая всем ветрам, похожая на тридцатиметровый языческий идол из серого камня. Высоко над ней, сверкая крыльями в закатном свете солнца, парила меч-птица. Когда они прошагали мимо скалы, локаторная антенна повернулась назад.

Коффин остановился.

— Вы можете… посмотреть… циферблат? — спросил он. — У меня в глазах… плывет.

Свобода сощурился. У него было такое впечатление, будто он смотрит на шкалу сквозь струю бегущей воды. Всякий раз как только он пытался определить, где находится стрелка, ее подергивало рябью. Циферблат то приближался до невозможности — белая планета с таинственными знаками на челе, — то уходил в бесконечную даль. Лихорадочное жужжание исходило от него, наполняя вселенную, и стены вселенной рушились, и галактики разбегались в пустоту.

Свобода не сдавался. Он затаился, подобно коту, подстерегающему мышь. Наконец, как он и надеялся, рябь на секунду прекратилась. Ян впился глазами в шкалу. Стрелка стояла на максимуме. Дэнни здесь!

Свобода с криками обежал вокруг скалы. Ее основание, около семидесяти метров в окружности, было усыпано обломками обвалившихся камней. Наткнувшись на Коффина, Свобода сел, тяжело дыша, и показал на вершину.

— Он там, наверху? — Коффин, как заведенный, повторял один и тот же вопрос. — Он там, наверху? Он там, наверху?

Свобода вытащил стимулирующие таблетки. Оба они уже так наглотались пилюль, что сердце колотилось, сотрясая ребра. Дополнительная доза чуть не взорвала их изнутри, но в голове немного просветлело. Язык перестал заплетаться, и они смогли поговорить и даже немного подумать. Они кричали, стреляли в воздух. Никто не отвечал, кроме ветра. Меч-птица кружила в небесах.