— Дэн, Дэн, дорогой! Обними меня!

Он встал на колени возле кровати, и они долго держали друг друга в объятиях.

Потом, успокоившись, он снова сел на стул, а она откинулась на свои подушки. Оба ни на мгновение не отрывали др#г от друга взгляда.

Спустя несколько секунд один глаз Евы медленно прищурился.

— Вы меня не обманете, Дэн Коффин, — сказала она.

— Ты это о чем?

— Ао твоем представлении! Ах ты, простой, добродушный сельский сквайр! Вряд ли кому-нибудь удалось бы вести за собой кучу народа, не будь он дьявольским хитрюгой.

— Что ж… — Казалось, он несколько смутился.

— Любимый, — выговорила она еле слышно, — вероятно, впервые в истории случилось, что кто-то подложил наживку в рудник, который и без того принадлежал жертве розыгрыша.

— У меня есть контракт, который Том де Смет будет выполнять согласно его духу и букве. А больше я ничего не знаю. Ни единого словечка не знаю.

Ева задорно вздернула голову:

— А не приходила ли тебе в голову, Дэн, такая возможность, что Том своим умом дошел до всего, и что именно поэтому он не стал глубоко копаться в фактах и проверять их?

— Э-э? — Редко когда Еве приходилось наслаждаться зрелищем столь ошеломленного супруга.

Но когда Дэн ушел от нее — ненадолго, всего на несколько часов, — он шел гордой поступью молодого буканьера. Ветер крепчал, он пел, как поднебесная труба, а каждый осенний листок трепетал на ветру, как флаг, с вызовом поднятый на мачту пиратского корабля.

ВО ИМЯ ОБЩЕГО БЛАГА

ВО ИМЯ ОБЩЕГО БЛАГА

Конституционный Конвент разошелся на зимние каникулы, и Дэниел Коффин вернулся в свой дом у озера Мунданс. В этой части Низин зимний сезон приносил с собой ревущие холодные ливни, ветры, которые дули с гор, заставляя леса сгибаться и стонать, а яркий свет и мрачные сумерки бешеной чередой сменяли друг друга, когда облачная пелена вдруг разрывалась, снова сходилась и снова рвалась в клочья, открывая глазам солнце, луны и звезды. Полеты на аэрокарах в это время становились небезопасными, а поэтому по обычаю люди сидели по домам, посещая лишь ближайших соседей; веселые пирушки укрепляли дружеские узы.

В прошлом году Дэн поступил иначе — он был гостем Тома и Джейн де Сметов в Анкере. Его собственный дом казался ему слишком большим и слишком пустым и в то же время полным призраков. Однако недавно его старшая внучка Тереза вместе с мужем Лео Свободой предложили съехаться с ним. Отчасти это было выражением доброты к старому человеку, которого они все любили; конечно, их собственный дом не был таким прекрасным особняком, как этот, но он был удобен, а дела их процветали. Но переезд давал им всем определенные преимущества — вроде централизованного контроля над огромными земельными владениями, принадлежавшими семье, особенно важного теперь, когда транспортные связи значительно улучшились. Так что никто старика милостыней не оскорблял. Дэн с радостью принял их предложение.