Тольтека хотел было огрызнуться, но передумал. Этот парень, как видно, страдает комплексом превосходства — ну и пусть его. Он зажег сигарету и сделал несколько коротких сильных затяжек.

— Ладно, — сказал он. — В чем заключается проблема?

— Следует исправить возникшее у ваших людей заблуждение. Первым сойдет мой отряд.

— Что? Если вы решили…

— В боевом порядке. Экипаж корабля должен быть готов к экстренному взлету в случае, если дело примет скверный оборот. Только после того как я дам сигнал, вы с капитаном Утиэлем можете выйти и произнести ваши речи. Но не ранее.

Тольтека онемел; прошло немало времени, а он все стоял, глупо тараща глаза.

Ворон бесстрастно ждал. Он был крепко сложен, как все лохланцы, уже много поколений живущие на планете с притяжением на четверть больше земного. Хотя соплеменники считали его высоким, для нуэвамериканцев он был не более чем среднего роста. Ширококостный и мускулистый, он двигался подобно своему коту, легкой скользящей походкой — Тольтеке и его людям всегда казалось, что он куда-то крадется и подслушивает. Голова Ворона была удлиненной формы, широкое, как и у всех его солдат, лицо не гармонировало с выдающимися скулами, крючковатым носом и желтовато-бледной кожей, гладкой, как у юноши, так как в ходе мутаций лохланцы лишились растительности на лице. Его костюм нельзя было назвать совсем безвкусным, но воспитанным в республиканском аскетизме нуэвамериканцам он казался варварским — блуза со стоячим воротником, синие мешковатые штаны, заправленные в мягкие полусапожки, а также епанча, расшитая узором из переплетенных змей и цветов и заколотая у шеи серебряной брошью с драконом. Даже на борту звездолета Ворон не расставался с кинжалом и пистолетом.

— Милосердный создатель, — прошептал наконец Тольтека. — Вы что, думаете, это очередная ваша вонючая захватническая экспедиция?

— Обычные меры предосторожности, — ответил Ворон.

— Но ведь первую экспедицию на эту планету встретили, как… как… а наш разведывательный бот? Его пилота так закормили, что он едва взобрался в кабину!

Ворон пожал плечами, отчего Зио бросил на него возмущенный взгляд.

— Со времени первой экспедиции прошел почти стандартный год, и у них было время обдумать полученные сведения. Между нами и нашими планетами лежит огромное пространство, а во временном исчислении оно и того больше. Прошло тысяча двести лет с тех пор, как после распада Содружества эта планета оказалась в изоляции. За время, проведенное ими в полном одиночестве, сумела возникнуть и пасть целая империя. Генетической и культурной эволюции требуется иной раз меньший срок, чтобы дать неожиданные результаты.