— Налево! — услышал Саша и тут же получил удар, на этот раз в плечо. Коридор закончился, над головой июньское небо (Волков зажмурился), асфальт квадратного дворика после холодных каменных плит обжёг босые ноги, но это было невыразимо приятно. Сразу поднялось настроение, и Саша стал осматриваться, в надежде обнаружить слабое место в системе охраны тюремного помещения. Напрасно. Сплошные отвесные стены высотой в три человеческих роста, по углам, как и положено, охраняются, а по верху оплетены проволокой и, надо думать, она под напряжением. За одной из стен, где узкий вход, зеркальная стена дворца. Сложно не оценить удобство такого расположения — государственные преступники всегда к услугам князя: вот они в подвалах, пожалуйте ваша светлость. Не нужен больше узник — вывели, к стене вот тут поставили, дали залп. Шикарно. «Значит, судьба вам, господин эмиссар, узнать, чего хочет от вас князь Матвей, жаль, не известно его отчество. Собачий сын. Но-но, полегче, уважаемый, когда думаете о князе Матвей-города. Вот он придёт, он покажет вам, почём ныне оскорбление светлости». Волков, разгорячившись, чуть не налетел на переднего, вовремя одумался: «Потише, спокойнее, Сашечка», — и выровнял шаг, посматривая на чёткие, съёжившиеся у ног узников тени. Близился полдень.

Прогулка не затянулась, колонна заключённых, серая гусеница, не замкнула один из кругов, втянулась обратно в логово, будя под сырыми сводами подземелья шаркающее эхо. Затем она распалась на части, и двери в коридоре одна за другой захлопнулись.

То ли действительно успела проветриться камера, то ли Волков привык, но дышать ртом необходимости больше не было. Первым делом Саша подошёл к окну, подпрыгнул, повис на решётке, подтянулся и выглянул. Прямо под окном асфальт, если выломать решётку, можно будет вылезти, но действия эти бестолковые, поскольку в трёх метрах — глухая стена, такая же, как в тюремном дворике.

— Ладно, — буркнул Александр, спрыгнул на пол, отряхнул руки от ржавчины и поднял из любопытства деревянную крышку, что в углу комнаты: «Что там?» Сразу стало понятно, откуда запах. Зато пропала необходимость барабанить в дверь и просить, чтобы вывели. «Со всеми удобствами, — думал арестант, устраиваясь полминуты спустя на жёстком щелястом ложе. — Почитать вот, к сожалению, нечего. Книг полно, но каждая на особой полочке. И где вообще видано, чтобы книги читали друг друга? Попахивает постмодернизмом, не чувствуете? Нет-нет, лучше бы вам не принюхиваться. Что там? Голоса какие-то».

По коридору протопали, звонко лязгнул засов. Саша медленно поднялся, ожидая — сейчас начнётся, дошли у нового князя руки до чтения. Сейчас снимут с полки свежее поступление. Но выводить из камеры его не стали, сказали подобострастно: