Мгновенно, почувствовав его мысль, она повернулась и начала надевать парик, но ее рука вдруг застыла. Она смотрела на него, сначала вопросительно, а затем с болью и растущим пониманием в глазах.

— Надень его, Алекса, — сказал Линк.

Она не сводила с него глаз.

— Зачем… теперь?

— Я… это не…

Пожав плечами, Алекса пристроила парик на место.

— Это было… странно, — сказала она, намеренно пользуясь речью, словно стремилась не дать своему разуму вновь войти в русло телепатического контакта, где боль может настигнуть так безошибочно, так остро. — Я сама настолько привыкла к тому, что лыски — лысые, и мне никогда не приходило в голову, что их вид может… — Она замолчала. А через секунду продолжала: — Ты, наверное, был очень несчастен среди Бродячих Псов, Линк. Даже более несчастен, чем ты думаешь. Тебе неприятен вид — лысины до… до такой степени..

— Это не так, — торопливо возразил Линк. — Я не… ты не думай…

— Все нормально. Ты ничего не можешь сделать со столь глубоко укоренившейся реакцией. Когда-нибудь понятие о внешней красоте изменится. Отсутствие волос будет считаться обычным делом. Сегодня это не так, во всяком случае для человека с твоим психологическим складом. Твое прежнее окружение поневоле заставило тебя очень остро ощущать свою неполноценность из-за этой лысины…

Линк стоял, чувствуя себя крайне неловко; он не мог отрицать мысль, так ярко вспыхнувшую в его сознании; его жгли стыд и смущение от сознания того, что она так же ясно, как он, увидела уродливую картину своей лысины в его мыслях. Как будто он поднес к ее лицу кривое зеркало и сказал: «Вот такой ты кажешься мне», словно дал оскорбительную пощечину насмешкой над ее ненормальностью.

— Ничего, — с улыбкой, но несколько неуверенно проговорила Алекса. — Ты ничего не можешь поделать, если лысина вызывает у тебя отв… расстраивает тебя. Забудь это. Мы ведь с тобой не… не женаты, и ничего… такого.

Они молча смотрели друг на друга. Их разумы соприкоснулись и словно отскочили друг от друга, потом снова сблизились, пытаясь войти в контакт с помощью легких мыслей, прыгающих с предмета на предмет, так осторожно, будто это были плавучие льдины, которые могли затонуть под полным весом сосредоточенного сознания.

Я думал, что люблю тебя… возможно, так и было… да, я тоже… но теперь не может быть… (резкое, мятежное возражение)… нет, это правда, между нами никогда уже не будет понимания… не так, как если бы ми были обыкновенными людьми… мы всегда будем помнить эту картину, как я выглядела (быстрый отскок от воспоминания)… (мучительное отречение от него)… нет, ничего не поделаешь… всегда между нами… слишком глубокие корни… и, так или иначе, Кэс… (внезапное закрытие обоих разумов, прежде чем успел сформироваться даже мысленный образ).