— Ничего, тетушка, — ответила Беатрис. — Мы просто играли.

Накормленное, сытое, оно лежало в вялом оцепенении в своем загадочном убежище. В доме было тихо, обитатели спали. Спал даже ложный дядюшка: Раггедо был хорошим имитатором.

Ложный дядюшка не был призраком, он был просто проекцией Раггедо. Подобно тому, как амеба протягивает к пище ложную ножку, Раггедо растянулся и создал ложного дядюшку. Но на этом сходство кончалось. Ибо ложный дядюшка не был эластичной частью создавшего его существа, которую, вытянув, можно было когда угодно втянуть обратно. Скорее, он — оно? — являлся некой конечностью, вроде человеческой руки. Мозг посылает сигнал через нервную систему, рука протягивается, сжимаются пальцы — и в ладони оказывается пища.

Однако этот отросток Раггедо был менее ограничен в своих возможностях, так как его не связывали жесткие законы природы. Руку можно выкрасить в черный цвет. Всем, кроме чистых, неопытных детей, казалось, что ложный дядюшка выглядит и действует, как человек.

Некоторые правила приходилось соблюдать даже Раггедо. В какой-то мере он все-таки был ограничен естественными законами. Существовали циклы. Жизнь гусеницы состоит из циклов: до тех пор, пока она не сможет окуклиться и трансформироваться, она должна есть, есть и есть. Сбросить свою нынешнюю оболочку она сможет не раньше, чем подойдет время метаморфозы. Точно так же и Раггедо не мог видоизмениться до завершения цикла. А тогда произойдет новая трансформация, аналогично миллионам удивительных превращений, которые претерпел он в невообразимой вечности своего прошлого.

В настоящее же время он вынужден был подчиняться законам текущего цикла. Отросток нельзя было втянуть. Так что ложный дядюшка был его частью, а он был частью ложного дядюшки.

Туловище и голова скудлера.

Одна за другой катились по дому сонные волны сытого удовольствия, но медленно, незаметно их Ритм убыстрялся, понемногу приближаясь к нервной пульсации новой вспышки жадности, всегда следовавшей после завершения пищеварительного процесса.

Тетушка Бесси перевернулась на спину и захрапела. В другой комнате ложный дядюшка, не просыпаясь, тоже повернулся и тоже захрапел.

Способность к защитной мимикрии была развита отлично..

Снова был день; почти сразу после полудня ритм жизни в доме неуловимо изменился, изменилось и настроение.

— Если мы собираемся в Санта-Барбару, — сказала утром бабушка Китон, — то я свожу сегодня детей к зубному врачу. Им надо обработать зубы, а с доктором Хоувером непросто договориться о приеме даже одного ребенка, не говоря уж о четырех. Твоя мама, Джейн, писала мне, что ты была у дантиста месяц назад, так что тебе ехать незачем.