— Жаль, что нельзя это показать — произнес Серж для Лариски, она ответила — Мы еще успеем это дело обмыть.

Подходя к рубке, Серж бросил:

— Ши охраняй, и не расслабляться — и лишь убедившись, что он замер у входа слева, шагнул внутрь. В рубке все было серое, не ухоженное и унылое. Часть панелей отсутствовала, были видны трубы и кабели, даже половины световых панелей не было. Рубка была 4х4 метра, и в потолке три метра. Пульт или панель управления занимала все стену под иллюминатором, который сейчас был черный. В ширину панель управления была с около метра, даже меньше, где-то сантиметров восемьдесят и имела небольшой наклон от стены. Слева и справа она продолжалась. Справа она была такой же и доходила на пол стены, а вот слева была шире, имела углубление, плоский экран и кресло, и продолжалась до угла. «Место стрелка» подсказала Лариска. На стене напротив иллюминатора был вход с дверью, которая пряталась в стене. На этой же стене были видны контуры проемов шкафов. В рубке было три кресла, пилота, в центре в нем уже полулежал Морик, слева стрелка, как уже известно, а вот справа было кресло командира десанта. Во многих местах панели управления сияла чернота провалов от снятых приборов. Имя бота как-то само собой выплыло «Волчок». Кресла были большие и широкие имели черное покрытие, напоминавшее прорезиненную ткань. «Широкие, чтобы свободно уместится в скафе» вновь подсказала Лариска. Сергей стоял за спиной Морика, ожидая его вердикта.

— Полного доступа нет, но из доклада ИскИна ясно, кстати, он не родной. Топлива четверть бака, одного правого, второй пробит. Нужно запускать основной реактор или ставить еще один такой же, как у нас в лагере. Много приборов снято, но летать, возможно, да и можно улететь. Загоняем «Жорика» в грузовой отсек, хотя в какой отсек, он же там сплошной. Ну ты понял. И в путь! Куда прикажете, капитан, хоть на станцию, правда только в скафандрах — доложил довольный и улыбающийся Морик — Серж, он, правда, наш!? — не удержался возбужденный Морик, на что Серж улыбаясь кивнул. Морик еще шире расплылся в улыбке и вскочив, стал обнимать Сергея, не скрывая своей радости. На что Серж лишь крепко обнял этого парня, который легко пришелся к ним, понимая, что обнимает уже не просто освобожденного раба, а своего друга. Постояли, похлопав друг друга, освободились из объятий, посмотрели друг на друга, и рассмеялись. Рассевшись в креслах, продолжали смеяться.

— Ничего, скоро отпустит — сквозь смех произнес Серж. И в правду, через минуту они успокоились.

— Серж, но как? — спросил Морик.