— Снились.

— Пыталась ли ты когда-нибудь передать такой сон словами, чтобы слушатель понял весь твой ужас?

— Пыталась.

— Ну и понял ли кто-нибудь из слушателей всю бездну испытанного тобой кошмара?

Кошмары… Она то и дело просыпалась в темноте, разбуженная собственным воплем, тряслась и орошала потом постельное белье. В детстве она пыталась поделиться увиденным с матерью, старавшейся успокоить ее в своих объятиях; спустя много лет Маллик внимал вполуха ее истерическому потоку слов, а потом разражался хохотом…

— Нет, этого не мог понять никто. Ведь они не видели моего сна.

Макай кивнул.

— Вот так! А теперь угости меня рюмочкой.

Койка свернула за угол, и Джоанн догадалась, что уже находится в большой каюте с огромным дисплеем. Койка остановилась; врач нажал на кнопку, и передняя часть койки приподнялась, позволяя присутствующим видеть лицо Джоанн.

Ей предстояло поделиться с ними подробностями своего кошмара…

Она выпустила руку Торы Соама.

— Здесь никого не должно быть, кроме нас четверых: вас, Рафики, Индевы и меня.

Она услышала, как покидает помещение врач Натуэх Ги. Потом овьетах обратился к послу Рафики и джетаху Индеве.

— Уважаемые гости, нашей охране тоже придется дожидаться нас снаружи. — Направление голоса Торы Соама поменялось: его слова адресовались теперь одному из драков за пультом управления компьютерной системой. — Прошу меня извинить, но вам и членам вашей смены тоже придется подождать снаружи.

— Следует ли нам отключить перед уходом аппаратуру? — осведомился старший смены.

— Нет, она нам понадобится. Оставьте все в режиме «временная пауза».

— Будет исполнено, овьетах.

После того как удалились операторы, помещение одновременно покинули земная и дракская охрана, дружно бранясь себе под нос.

Наконец раздалось шипение, свидетельствующее о герметизации двери. Посол Рафики обошла стол и остановилась в ногах у Джоанн.