— Человек по-прежнему живет в пещере?

Заммис улыбается и кивает, погруженный в приятные воспоминания.

— Да, по-прежнему.

Судя по брошюре, экскурсантам предлагается также посетить кладбище, где похоронен сам Джерриба Шиген и Гоциг, его родитель. Значит, нынешний овьетах Талман-коваха получил имя в честь пилота.

— Все это есть и на дисках, — подсказывает Эйбрахам Бинсвангер.

Я не понимаю, о чем он говорит. Ундев Орин вынимает из кармана маленький плоский футляр и, открыв его, показывает мне разноцветные диски величиной с ноготь и считывающее устройство с экраном.

— Одна книга стоит столько же, сколько несколько дисков и считывающее устройство, — объясняет администратор имения.

— Я предпочитаю книгу.

— Он хочет книгу, — говорит Джерриба Заммис Бинсвангеру.

Пока Ундев Орин расплачивается за книгу, мы с Заммисом и хозяином магазина переходим в одежную секцию. Через некоторое время я с головы до ног облачен во все новое, начиная от белья и кончая верхней одеждой, в которой не страшна даже ванна из жидкого азота. Я готов к тому, что экипировка будет стоить почти всех тех денег, какие у меня есть, но Бинсвангер в ответ на мой вопрос только качает головой.

— За все уже уплачено.

Джерриба Заммис предупреждает, что в имение мы попадем только днем, поэтому он не будет тратить времени, а займется решением неотложных дел. Беседуя с коллегами, он лезет в компьютер, что-то записывает. Прислушиваясь к разговорам, я пытаюсь понять, чем Заммис заслужил синюю ленту. Оказывается, он финансист, джетах резервных фондов колонии. Дождавшись передышки, я говорю ему:

— Прости, что прерываю, джетах. — Он поднимает голову. — Ты связан с ИМПЕКСом землян?

— Конечно! — Мой наивный вопрос его удивляет. — Это — крупнейшая компания по добыче минерального сырья в нашем Секторе. Почему ты спрашиваешь?

Я вспоминаю звезды и свои слезы.

— На корабле я встретился с человеком по имени Майкл Хилл. Вы знакомы?

— Очень хорошо знакомы. Он — представитель ИМПЕКСа на Дружбе. Я веду дела с ИМПЕКСом через него вот уже больше десяти лет. Он пользуется уважением у всех, кто занимается в Первой Колонии межпланетной торговлей. Тебя это удивляет?

— Нет.

Я снова отворачиваюсь к окну, вспоминая слова Хилла о наших планах и о смехе Бога. Город и помигивающие световые маяки меркнут далеко позади. Скоро мы остаемся совсем одни над ледяной пустыней. Вскоре внизу появляется серый океан, покрытый белой пеной. Но дующие там свирепые ветры наш компьютер превращает в легкий бриз. У меня закрываются глаза, и я погружаюсь в сон.