— Ты бы пристегнулся, Ро, — советует Йора. — Скоро посадка.

Я послушно возвращаюсь на свое место, в очередной раз переполненный предчувствием бессмысленности нашей затеи.

Как видно, Дэвидж, Салли, Кудак и Жнец размышляют в этот критический момент о том же. Пристегнувшись и напялив наушники, я откидываюсь, крепко закрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться на своих вдохах и выдохах.

— Линия «терминатор»! — объявляет Эли.

— Уилл, — обращаюсь я к Дэвиджу, — а что, предок-тезка овьетаха был признанным военным вождем, подобно тому, как сам овьетах возглавляет ныне Ковах и джетаи диеа, а Заммис — крупная фигура в бизнесе?

Человек не торопится с ответом.

— Нет, Джерри был вроде меня: у обоих не было особых причин хвастаться победами. Джерри был у меня третьим.

— А скольких сбил Шиген?

— Джерри никогда не говорил, скольких укокошил. Я подозревал, что открыл его список. Ты разочарован?

— Это не разочарование, просто замешательство. Ты твердишь, что остаешься всего лишь человеком, а твой враг и друг — всего лишь драк, тем не менее вы вдвоем стояли у истоков колонизации целой планеты!

Он почесывает подбородок, бросает взгляд на Киту, пожимает плечами.

— Пойми, Ро, в Джерри не было ничего необычного, кроме одного выдающегося достоинства: любви. Любви к жизни, к Драко, к своему роду, к Талману, к дитя, которого он так и не увидел… — Голос Дэвиджа становится хриплым. — Джерриба Шиген научил меня любви простым способом: он сам меня любил. Памятник ему — планета Дружба и продолжение рода Джерриба. Если эта талма осуществится, если мы действительно принесем на планету мир, то только благодаря любви, инструментами которой все мы служим.

Голос Эли в наушниках предупреждает:

— Мы над горами, перед нами вершина Атахд. Одна из узких долин внизу населена. Кажется, население мирное. Йора, на всякий случай включи защитные экраны.

Я чувствую спуск и жду удара о поверхность. Наконец мы соприкасаемся с планетой Амадин. Двигатели стихают, я сбрасываю ремни и опять тороплюсь в рубку. Застыв между Эли и Йорой, я смотрю в иллюминатор, в темноту. Там горят ручные фонари. Один из встречающих освещает фонарем свое лицо.

— Отключи экраны, Эли, — прошу я. — Это же Зенак Аби!

Капитан нажимает на несколько клавиш и снимает ремни.

Я первым сбегаю по трапу, жадно вдыхая знакомый аромат остывших к ночи гор. На Зенаке Аби все те же человечьи штаны, на подбородке — свежий шрам, на лице — памятное выражение плохо скрываемого веселья.

— Добро пожаловать домой, Язи Ро. Ты привез все, что хотел?

Я протягиваю Аби экземпляр «Кода Нусинда» и отвечаю: