– Пока они в состоянии выдержать такую нагрузку.

– Вот закон подлости! – еле выдохнул Дэн.

– Да. Когда тебе кажется, что все идет хорошо, то жди подвоха. И все же, если мы отключим поле, очередная вспышка на солнце точно поджарит нас!

Переговоры

Переговоры

Джордж выгнал из центра управления полетами всех, кроме начальника, который отчаянно настаивал на том, что в любое время в центре должен находиться хотя бы один диспетчер.

Если бы этот начальник был мужчиной, Джордж, конечно же, нашел способ убедить его удалиться, однако им оказалась женщина – тонкая как спичка и упрямая, как мул. Он понимал, что выпроводить ее не удастся.

Сдерживаясь, чтобы просто не вынести ее из центра, Джордж продолжал настойчиво убеждать:

– У меня очень личное, секретное послание для Дэна Рэндольфа! Я не могу позволить кому-либо слушать его!

– А почему нет? – настаивала она, уперев руки в бока и гневно раздувая ноздри.

– Это уж не ваше дело! – повысил голос Джордж. – Вот почему! Ясно вам?

Несколько секунд они стояли, испепеляя друг друга взглядами. Австралиец возвышался над женщиной, как гора, но ее это ничуть не смущало.

– Таковы указания самого Дэна! У меня очень секретное сообщение!

Поразмыслив, женщина сказала уже более спокойно:

– Займите самую последнюю кабину. Я предоставлю вам секретный канал. Никто не узнает об этом, а подслушивать ваш разговор я вовсе не собираюсь! Договорились?

Джордж хотел отказаться, однако понял, что другого варианта ему не предложат. Не успел он согласиться, как, распахнув двери, вошел Фрэнк Блиливен все с той же неизменной улыбкой на лице.

– Что здесь происходит? – спросил глава службы безопасности «Астро», проходя между пустыми кабинами диспетчеров. – До меня дошли слухи, что ты выгоняешь весь персонал центра.

Сгорая от нетерпения, Джордж еще раз объяснил, что ему нужно срочно отправить Рэндольфу секретное сообщение.

Блиливен попытался принять важный вид, но Джорджу он по-прежнему напоминал Санта-Клауса.

– Отлично, – сказал Блиливен. – Отправляй сообщение, а я посижу у двери в коридор и позабочусь, чтобы никто не помешал.