Дело в том, что вся эта череда покушений и убийств заставляли меня думать о махди как о неких религиозных фанатиках, приверженцев одной секты, что, по сути, было не так уж далеко от нас, лейров.

Куда иду, я и сам не знал, однако останавливать меня никто не пытался. Стоило только приблизиться к аборигенам, большинство из них тут же отходили в сторону, уступая дорогу. В основном это были женщины, кутавшиеся в тонкие полупрозрачные палантины. Некоторые из них, позволив мне пройти, стекались в небольшие стайки и принимались оживленно обсуждать увиденное на своем стрекочущем наречии. В общем-то, их естественное любопытство я понимал, как никто другой, но не раздражаться почему-то не мог, особенно из-за детворы, с выпученными глазами шлепавшей попятам, куда бы мне не вздумало повернуть. Представители мужской части населения, которых присутствие свободно шатающегося по всей деревне чужака, очевидно, очень нервировало, вели себя значительно сдержаннее. Но исходящую от них враждебность можно было ощутить и без всяких ментальных навыков. Каждый из них прекрасно знал, кто я такой, и явно презирал меня за это.

Вдруг мне до того сильно захотелось ответить им тем же, что в памяти сама собой всплыла картинка случившегося в лавке Си-Джо, нападение того аборигена на меня и его лютая непередаваемая ненависть…

С каким удовольствием я свернул бы ему шею еще раз!

И не только ему одному.

Кто-то сказал, что ненависть — это зверь. Покорми его гневом, и он вырастит. Ослабь поводок, и он сорвется. Отвернись от него, и он набросится на тебя со спины.

Я остановился и обвел всех тех, кто с таким негодованием пялился на меня, взглядом, заставившим их отступить. Копившееся во мне раздражение, как тлеющий уголек в сухом лесу, позволило воспламениться гневу, а тот, в свою очередь, дал достаточно тепла, чтобы разгорелась ненависть. Мои пальцы дрожали от нетерпения, кровь пульсировала в висках барабанной дробью, внутренняя сила шептала, что сейчас я смог бы вырывать деревья с корнем одним движением пальца. Откуда что взялось, я и сам не понял, что-то странное происходило со мной. Была только слепая ярость и желание отыграться за те сюрпризы, что происходили вокруг с момента моего прибытия на планету.

Пусть их разумы оставались для меня недосягаемы, но сам лес легко мог стать жертвой неугасимого пламени, ревущего внутри моего сердца. Напряжение Теней вокруг ощущалось почти физически — затронь, и вспыхнут, а вместе с ними и вся ткань материи, что создала эти гигантские деревья. Достаточно будет искры, чтобы тут все воспламенилось. Затем останется лишь смотреть, как дикари и убийцы сгорают внутри крепости, которой стал для них этот лес…