— А ты не предполагал такого, верно? — не своим голосом спросила ведьма, холодно глядя на него. — Не учел такой маленькой вероятности, и все же посмел думать, что проник в хранилище всех тайн Боиджии, в то время как на самом деле, не зашел и за порог. — Она неожиданно отступила от него, словно сама с трудом владела эмоциями. — Ты упивался своими знаниями, считая, будто тебе уже ясна вся тонкая суть мироздания, для большего тебе недоставало лишь Иглы… — Аманра негромко усмехнулась: — Мой милый Батул, ведь ты был так к этому близок, но сам отошел, разрушив все. Ты считал, что разгадка в Игле, что она поможет тебе найти недостающие фрагменты головоломки. Как же ты ошибался!

— Прости меня! — Аверре вдруг упал на колени. — Прости меня, пожалуйста, Сол!

Слышать это имя, обращенное к дряхлой старухе, в которой я абсолютно ничего не видел от своей матери, жгло мое нутро, точно в адовой топке, мгновенно доводя до кипения гнев, причем не только на Аверре, но и на ведьму, посмевшую так подло издеваться над памятью о самом дорогом и близком мне человеке.

— Это ложь! — меня трясло так, что даже слова произносились с трудом.

Оба вновь повернули ко мне свои лица, но это только подстегнуло злость.

— Моя мать умерла! — выпалил я, а затем ткнул пальцем в Аверре: — Ты убил ее!

Вдруг на целую секунду в жутких иссушенных чертах ведьминого лица, полускрытого в тени старых домотканых шалей, проступило нечто до того знакомое и родное, что мое сердце едва не разорвалось напополам. Мои руки безвольно опустились, а вопрос сам вырвался из приоткрывшегося рта:

— Мам?

Кажется, она и сама была потрясена не меньше. Ее ладонь приподнялась и легла на грудь в том месте, где у живых бьется сердце. Затем Аманра проговорила:

— Хотела бы я сказать: «Да», но это означало бы солгать, а я не хочу поступать с тобой хуже, чем уже поступила. О, Сет, мой мальчик. От Сол во мне уже ничего не осталось… кроме воспоминаний.

Я не почувствовал, как маленькая прозрачная слезинка скатилась вниз по моей щеке.

— Но… я же видел!.. Ты падала… и удар, а ты жива!

— Нет, — печально качнула она головой. — Это не так. Я не могу тебе объяснить, потому что даже сама многого не понимаю. Это все минн. Он заменил собой все мои внутренние органы целиком. Не окажись я лейром, такого со мной, возможно, и не приключилось бы.

Не смотря на то, что я был, мягко говоря, не в состоянии адекватно воспринимать смысл сказанных слов, я ловил каждое ее слово, словно воздух, и когда Аманра, вдруг замолкла, начал задыхаться:

— Я… я не понимаю…

— Я сама не знаю, как во мне оказалась эта живая дрянь. Возможно, во время экспериментов по выведению сыворотки… Так или иначе, именно минн не дал мне умереть после того, как Батул ударил меня в спину волной махдийских стрелок… — в этом месте Аверре негромко всхлипнул, но на него никто не обратил внимания. — Я пролежала без сознания на дне леса несколько бессчетных дней, и ни один хищник не попытался за это время ко мне прикоснуться. Пока я находилась в этом состоянии, с моим организмом произошли необратимые изменения, поверить в которые я, придя в себя, поначалу не могла. Думаю, все закончилось бы гораздо проще, не сумей я подчинить безостановочно разраставшийся во мне минн своей воле и таким образом купировать его. Но лучше бы я умерла.