Построив взвод у входа в казарму, лейтенант произнесла небольшую речь:

— Сегодня, вы вступили в Армию. Значит, отказались от гражданской жизни! Забудьте о сладком сне, и вкусной пище! Забудьте о том, что можно кому-то пожаловаться кроме меня. А если, начнете жаловаться мне — я вас так накажу, что вы в язык проглотите! Вы, будете уставать так, что начнете засыпать еще на подходе к кровати. Вы будете проклинать день, когда решили вступить в спецназ! Некоторые из вас будут плакать ночами. Не все дойдут до окончания Академии. Треть из вас отчислят. Но те, кто выдержат — станут настоящими солдатами! Нет тяжелее службы, чем служба в спецназе. Но никого в Империи не любят, так как спецназ! Мы лучшие! А вы — сборище разнеженной молодежи — станете лучшим взводом на этом курсе! Я обещаю! Слава спецназу!

— Слава спецназу! — нестройно откликнулся взвод.

— Отставить! Вы, что не ели сегодня?! Слава спецназу!

— Слава спецназу!

— Слава спецназу!

Повторив приветствие раз десять, и выслушав ответ охрипших курсантов, Нения улыбнулась:

— Ну, вот. Что-то похожее на то, как надо отвечать. Утром встретимся в спортгородке. Разойдись!

Шагая в комнату, Кротов улыбался. Он вспомнил, как их впервые построили на плацу в учебке. Они скрючились в новеньких шинелях, на ноябрьском забайкальском ветру. Из казармы вышел подтянутый невысокий старшина. В хебешке и шапке. Было видно, что ему совсем не холодно. Он прошел вдоль строя, оглядывая пополнение, и произнес одну фразу, куда вместил все напутствия лейтенанта Нении Сэмюэль.

— Вешайтесь, салаги!

****

Началась однообразная курсантская жизнь. Дни были заполнены до отказа. Кроме занятий занимающих основное время, постоянно появлялись какие-то дела. Если вдруг, находилось полчаса свободного времени, появлялась лейтенант и кричала Ранзе:

— Почему взвод бездельничает? Они, что ходят строем лучше всех в Академии.

Ранза кричала на командиров отделений, и те сами уставшие, гнали курсантов на плац. Это было неплохо. Не оставалось времени на раздумья. А к подобной муштре Кротов давно привык. Тем более, тут не подымали ночью и не гнали в столовую, помогать дежурному наряду чистить картошку. Или просто дембеля выпили, и им было скучно.

Преподаватели, узнав, что у Кротова нет чипа, сначала удивленно выкатывали глаза, и спрашивали:

— Ну и как ты будешь учиться?!

Но, все оказалось не так страшно — для них. Сергею приходилось заниматься гораздо больше времени, чем молодым, не служившим курсантам, но с чипами. Лишь иногда, когда он особенно изматывался, и казалось, так и умрет, но не сможет отработать, какой-нибудь особенно хитрый маневр на флаере, вдруг просыпалась внутри сила, и оказывалось, что он все может. Как будто знал, но забыл. Так бывало очень редко, и Сергей не понимал, что это за наитие. Как будто помощь свыше.