— Я, думаю, сегодня ты отправишься в казарму. Если, что, я поспособствую.

Они еще немного поболтали, вспоминая знакомых, и Глемас ушел. Перед уходом он снял красную пуговичку с дверей, и предупредил:

— Вдруг, почувствуешь, что что-то не так, сразу вызывай меня! Не стесняйся, и не вздумай решать серьезные дела сам. Мой позывной прежний, в комме у тебя есть.

Все произошло так, как и предсказывал Глемас. Через пару часов после его ухода, появился капрал-медик, которого Сергей раньше не видел. Он вел себя официально, на веселое приветствие Кротова, вытянулся и представился, как положено.

— Ты, что такой замороженный? — примиряюще спросил землянин.

Не ответив на вопрос капрал, заявил:

— Ваши процедуры закончены. Вы должны покинуть медмашину, и явиться в свою часть. По прибытии, вы должны доложить своему командиру отделения, или вышестоящему командиру!

Кротов чуть не рассмеялся:

— Успокойся, капрал! Здесь кроме нас никого нет…

Однако тот раздвинул ноги на положенную по уставу ширину, вытянул руки по швам, и так и простоял, пока Сергей одевался и собирал вещи. Уходя, землянин еще раз взглянул на застывшего медика, и тихо пробормотал, но так, чтобы тот услышал:

— Это, наверное, пациент, а не медик. Форму украл…

В казарме было тихо. Это я прохлаждаюсь, а у людей служба идет — все на занятиях. Дежурный курсант за пультом, сначала мельком взглянул на него, но потом, видимо, узнал. Он вскочил и поманил Кротова пальцем.

— Ну, ты даешь! Молодец! Наслышаны о ваших подвигах!

Сергей молчал, не зная, что ответить на такие восторги. Потом постарался перевести разговор на другое:

— Здесь все по-старому? Комнаты не переселяли?

— Нет, конечно! Порядок один, теперь так и будете жить до самого выпуска. Ладно, иди, отдыхай. Потом расскажешь.

— Хорошо, — согласился Сергей, желая быстрей избавиться от такого внимания.

Это, что — теперь все так будут? — думал он, шагая по коридору.

Комната ничуть не изменилась. Все те же четыре кровати, четыре тумбочки. При взгляде на место Зориса, Кротов испытал острый приступ стыда. За последние дни он ни разу не вспомнил про паренька. Блин, вот я козел, а еще братом называл. Как не ругал он себя, в глубине души, он знал, что все так и будет. Опыт афганских потерь говорил об этом. В Забайкальской учебке Кротов с ходу сошелся с земляком, с которым ехали в часть в одном вагоне. Простой и веселый парнишка, и в Афганистане оказался в одной батарее с Сергеем. Это было удивительно. Редко так бывало. Обычно минометчиков разбрасывали по всей пехоте. Тут они стали уже как братья. Отсюда, издалека, расстояние между их поселками, на гражданке казавшееся громадным, стиралось, и, казалось, они жили в соседних домах. Они строили планы, как дембельнутся и встретятся уже там — в нереальной гражданской жизни.