Мирон обязался сделать все от него зависящее, но, когда настало время выбрать предлагаемое расписание занятий, оказался в западне нерешительности. Несмотря на лучшие намерения, он никак не мог избавиться от картин, представлявшихся внутреннему взору: роскошные пассажирские звездолеты величественно плыли в бесконечном пространстве, инопланетные города полнились незнакомыми ароматами, в старинных тавернах, открытых теплым ветрам, смуглые девушки в пурпурных юбках подавали пенистый пунш в кувшинах из резного дерева…

В конце концов Мирон составил список курсов обучения, по его мнению отражавший своего рода компромисс: в него входило изучение статистической математики, экономических закономерностей Ойкумены, общей космологии, основных принципов конструкции космических двигателей и ойкуменической антропологии. Он заверял родителей в том, что эта программа, изобретательно названная им «анализом экономических производных», служила надежной основой для достаточного общего образования. Родители Мирона не были убеждены его заверениями. Они знали, что за благопристойными, хотя и несколько рассеянными манерами их отпрыска скрывалась наклонность к нерациональному упрямству, преодолеть которое не могли никакие доводы. Они больше ничего не могли сказать — Мирону предстояло самому убедиться в ошибочности его представлений.

Мирон не мог с легкой душой избавиться от мрачных предчувствий, навеянных прогнозами отца. Это заставило его наброситься на занятия с небывалой энергией. В свое время он закончил Институт, получив почетный диплом, и перед ним открылась перспектива успешной карьеры на Бирже. Но к тому времени предусмотренный распорядок жизни Мирона нарушило неожиданное вмешательство. Виновницей вмешательства стала двоюродная бабка Мирона, леди Эстер Ладжой, унаследовавшая огромное состояние своего первого мужа. Леди Эстер содержала роскошное поместье, окружавшее усадьбу Сарбитер в Дингл-Террасе, на южной окраине Саалу-Сейна. Когда Мирон учился на последнем курсе Института Варли, леди Эстер заметила, что ее двоюродный племянник больше не был тощим подростком с рассеянно-мечтательным — «телячьим», по выражению леди Эстер — выражением лица, но превратился во все еще худощавого, но пропорционально сложенного юношу приятной наружности, с гладкими светлыми волосами и глазами цвета морской лазури. Леди Эстер нравилось, когда ее окружали молодые люди приятной наружности: она считала, что они создавали нечто вроде орнаментальной оправы, выгодно оттенявшей блистательные достоинства ее драгоценной персоны. Так или иначе, по той или иной причине, пока он готовился к выпускным экзаменам, Мирон проживал в усадьбе Сарбитер со своей двоюродной бабкой, что, как оказалось впоследствии, позволило ему приобрести поучительный опыт.