Лицо шеф-распорядителя с тяжелым подбородком, мясистым носом и прозрачными глазами, с длинными баками и бородкой «а ля викинг» не дрогнуло.

— Центр попросил изменить программу стажировки, поэтому вас сменит экипаж Стенсена.

— Я никого из них не знаю?

— Нет, но это не имеет значения.

— Да вы его не слушайте, он согласен, — вмешался напарник Шелланнера, продолжая мысленный диалог с инком-координатором: транспортные потоки шли густо, база обслуживала не только норвежско-шведско-финский регион, но и Вневемелье, поэтому, несмотря на компьютерное координирование, распределение транспорта по заявкам всегда требовало вмешательства человека.

— Я могу направить их и в другой корпус, — сказал шеф-распорядитель меланхолически.

— Нет-нет, все нормально, — поспешил согласиться Шелланнер. — Пусть проходят контроль.

Спустя несколько минут в уютный зал-пост первого корпуса базы, снабжающего потребителей космотехникой среднетоннажного класса, вошли двое в стандартных коричневых комби обслуживающего базу персонала.

Они остановились в центре зала, за вырастающими из пола «тюльпанами» кресел управления, внутри которых, как пестики и тычинки в чаше цветка, сидели операторы первой вечерней смены, заступившей в шесть часов вечера.

«Лепестки» эмканов мысленного (пси) и звукоуправления, связи с компьютером контроля среды, аварийной и пожарной службы, сдублированные трижды, у одного из «тюльпанов»-кресел отогнулись в стороны, «тюльпан» раскрылся, из него выпрыгнул Ольбор Шелланнер. Выгнул спину, разминаясь.

— Стенсен, — представился первый из сменщиков, — рослый молодой человек с прищуренными до узких щелочек глазами.

— Порядок, — отозвался Шелланнер, пряча нетерпение, с удивлением глядя на второго сменщика. — Желаю спокойного дежурства. Это и есть ваш стажер?

Стенсен на мгновение поднял тяжелые веки, затем снова сощурился, но как ни был увлечен Шелланнер своими мыслями, он отметил какую-то странность в облике дежурного.

— А что, есть сомнения? — спросил стажер неожиданным басом; выглядел он лет на шестнадцать-восемнадцать, не больше.

Озадаченный Шелланнер смешался, пожал плечами, оглянулся на Стенсена, но тот уже скрылся в «тюльпане». С шелестом раскрылись лепестки второго кресла, из него вылез улыбающийся напарник Шелланнера, окинул мальчишку-стажера веселым взглядом, с недоумением вздернул брови.

— Сдал? Норма. Это и есть наша смена?

Стажер ловко забрался в кресло, лепестки «тюльпана» сошлись, отгораживая его от любых помех.

— Норма, — буркнул Шелланнер, все еще пытаясь понять, что же именно насторожило его в облике Стенсена, потом оживился, предвкушая встречу, о которой мечтал всю смену. — Ты домой? Встретимся завтра в мастерской, покажу свой новый шедевр.