По залу растеклось недолгое молчание. Потом раздались звуки шагов, и в зал вошел Габриэль Грехов.

— Предлагаю не трогать чужан и убраться подальше от их сооружения. Через полтора часа здесь будет весьма неуютно.

Сингх с любопытством оглянулся, он был мало знаком с бывшим спасателем.

— Вы, кажется, Грехов? Не могли бы вы расшифровать термин «неуютно»? В лексиконе психологов он имеет довольно определенное значение.

— Чего уж определеннее, — угрюмо проворчал Грехов. — Как может быть кому-то уютно в области пространства с переменной геометрией и «вспененным временем», где ядра атомов спонтанно распадаются на составляющие? Какая защита способна выдержать столь глубокое преобразование материи?

— Вы имеете в виду область пространства, занимаемую иксоидом? — в замешательстве спросил Сингх.

— Я имею в виду ту область, которая образуется после столкновения Конструктора с чужанской стенкой. Обещаю появление в наглядном изображении всех предсказанных эффектов К-физики.

— Думаю, что проконсул прав, — задумчиво сказала Боянова. — Хотя каждый раз поражаюсь его уверенности. Жаль только, что он никогда не говорит до конца все, что знает. Габриэль, скажите, вы знаете, что это такое? — Председатель СЭКОНа кивнула на виом с плывущей в нем плоской решеткой из чужанских кораблей.

— Знаю, — помолчав, ответил Грехов. — Хотите, покажу? У нас еще есть время.

— То есть как — покажу? Вы хотите?..

— Ну да, слетать к ним и посмотреть вблизи.

— А роиды не помешают?

— Мы их не интересуем. Да и пограничники подстрахуют.

— Я с вами, — заявил учтиво, но с непреклонной решимостью Демин.

— Я тоже, — буркнул Железовский. — Предлагаю отменить «три девятки», пограничникам и безопасникам можно перейти на «джоггер», но исследователям до встречи иксоида с… — «роденовский мыслитель» поискал слово, — с чужанской перегородкой ближе, чем на тысячу мегаметров, не подходить.

— Я понял так, что ученых вы с собой не берете, — сказал ксенопсихолог с удивлением и обидой.

— Вы правильно поняли, — кивнул Демин. — Обещаю, что вы увидите все, что и мы.

Для обеспечения безопасности он взял «пакмак» с полной обоймой коггов, кое-как усадив пассажиров в осевом драккаре связки: в трех креслах-коконах расположились он сам — в качестве пилота, Боянова и Железовский — после того как Грехов отказался занять кресло и остался стоять, надвинув резервный эмкан связи с инком шлюпа.

Перегородка из чужанских кораблей, каждый из которых в три-четыре раза превосходил земные спейсеры, приблизилась, распалась на отдельные объекты, самый крайний из них стал увеличиваться в размерах, превращаясь в гору, полосатую от катившихся по ней волн сияния.