Улыбка уже давно сползла с лица Мартока.

— Подтвердите получение сообщения, — отдал он указание связисту и откинулся на спинку кресла.

Некоторое время генерал молча барабанил пальцами по подлокотнику и хмурился.

— Ясно? — обратился он наконец к Дрексу. — Гоурон спешит отобрать у нас славу и честь победы. Он, видите ли, будет вместе с нами. Ему, знаете ли, очень хочется погреться в лучах славы и оставить свое имя в истории. Ну и паразит! И все они, политики, таковы, Дрекс. Всю жизнь юлят, извиваются, лицемерят и царапаются только ради того, чтобы получить местечко в Высшем Совете. Таковы они, эти знатные семьи. Они идут на все. А ради чего? Что это им дает, в конце концов? Смешно подумать. Они сидят в душных, затхлых помещениях, Целыми днями переругиваются, брюзжат, интригуют. А потом идут в гимнастический зал и машут там своими ржавыми бат'летами. Ха, ха! При этом они изображают себя настоящими клингонами. Ради чего? Таким образом они притворяются, что могут в любое время встать, пойти и делать то, что я делаю свободно всю свою жизнь. Ревнивцы и завистники — вот кто они. И Гоурон такой же. Теперь вот и он решил пуститься за славой.

— Но мы, к сожалению, бессильны что-либо сделать, — возразил Дрекс. — Нам остается только надеяться, что Гоурон заберет у нас не все.

— Пусть только попробует, — угрюмо произнес Марток. — Уж тогда я что-нибудь придумаю.

* * *

Центр оперативного управления станции «ГК-9». Это сумрачный мирок, где мерцают световые индикаторы, монотонно гудят силовые сети и колеблются тени дежурного персонала. Здесь находится сердце «ГК-9». Более того, здесь сердце всего космического сектора, примыкающего к выходу из межпространственного тоннеля.

У огромного темного экрана стоял Ворф и рассматривал космические дали с изображением картосхемы кардасианско-бахорианской границы.

Почти все прилегающие к границе участки кардасианского пространства были затемнены. Это означало, что они захвачены клингонами.

Сейчас в центре находились практически все офицеры руководящего состава станции, но никто не разговаривал. Из кабинета начальника станции доносился голос капитана Сиско. Все знали, что на связи Совет федерации и напряженно ждали, чем закончится этот разговор.

Среди офицеров сложилось твердое убеждение, что капитан Сиско — человек долга. Конечно, когда обстоятельства потребуют, он прибегнет к уверткам и отговоркам, как, впрочем, и всякий пограничник. Но когда дело доходит до серьезного, Сиско поступает в точном соответствии с приказом Федерации.

Сиско хорошо знал, где проведена его линия, и в этом Ворф ему завидовал.