Потребовались новые драматические события, чтобы общественное мнение мира начало склоняться к враждебной лялькам позиции.

А события были следующими (хотя их описанию Савичи тоже не верили).

В Болгарии стайка лялек, объединенная нежной любовью к воспитательнице детского сада в Пловдиве, уничтожила младшую группу детей, потому что малыши шумели и не слушались своей воспитательницы.

В Южной Корее три ляльки, принадлежащие командиру полка, сожрали экипаж танка во время учений, ибо члены экипажа нелестно отозвались о душевных качествах полковника Ким Сен Ира.

Пробравшись на американский космический корабль «Атлантис», парочка долли – любимцы астронавтов – убили штурмана Блеки Брауна, который по рассеянности занял спальное место хозяина долли первого лейтенанта Конолли.

Можно не приводить новых примеров – их были тысячи, и с каждым днем они множились. Любовь милых созданий была убийственна, как любая идеальная любовь…

И вот в начале сентября, когда уже не только подмосковные леса, но и джунгли Вьетнама кишели ляльками, не оставившими в лесах ни единого живого существа, ООН большинством голосов при шести воздержавшихся приняла решение о прекращении производства лялек (долли, хонки), а также об истреблении тех, что покуда живы.

О, какие драматические сцены разыгрывались, когда специальные международные команды проходили по домам, извлекая и увозя любимых зверьков! Не обошлось и без вооруженных схваток. Австралиец Бен Костелло держался против полиции шесть суток, и его пришлось разбомбить с вертолета.

Наконец безумно дорогая операция закончилась.

Удалов заглянул к Минцу и сказал с порога:

– Ну что, пошли в лес, будем слушать птиц?

– Ангел мой, – ответил Минц. – Откуда ты возьмешь птиц? Они вымерли, как динозавры.

– Разведем, – ответил Удалов.

Они пошли гулять. Всюду было тихо. Люди ходили потерянные, мрачные, обездоленные.

Гуляя, дошли до огородных участков, что тянутся вдоль леса.

Там увидели Савича. Он как раз подходил к своему участку. В одной руке он нес лопату, а в другой дорожную сумку.

– Привет, Никита, – сказал Удалов. – Тоскуешь по своей ляльке?

– Ох, тоскую! – ответил Савич и прибавил шагу.

И вдруг Удалов увидел, как сумка в его руке шевельнулась.

– Никита! – закричал Удалов вслед Савичу. – Ну что ты делаешь! Неужели ты не понимаешь, что нельзя оставлять в живых ни одной ляльки?