– Я тебя не понял.

– Ты меня не хочешь понять, иначе вся твоя гордость полетит к чертовой бабушке.

Аксель отвернулся к стене.

– Если вы не хотите, я убегу один, – сказал он после паузы.

– Знаете, кого вы мне напоминаете? – спросил Андрей. И сам ответил: – Отважного разведчика из старинного романа приключений. Он попадает в плен к врагам и гордо отказывается от угощений и попыток его подкупить.

– Я согласен с таким сравнением, – сказал Аксель.

– А они нам не враги, – сказал Андрей.

– Брюс, – произнес Аксель печально и горько, – вы здесь чужой. Для вас Конрад, Теймур, Медея, Ингрид – лишь имена. Для меня они родные люди. А эти подонки их убили.

– Мы с ними существуем в разных мирах, которые не соприкасаются. А вы стараетесь навязать им свою собственную психологию.

Квалифицированный генетик, надежда факультета вдруг оказался рабом какого-то дикого племени – эта перемена в статусе оказалась для Акселя невыносимой, и Андрей Брюс понимал, что за парнем надо присматривать – он может наломать дров.

– Черт знает что! – Аксель метался по кибитке, заложив руки за спину. – Мне бы бластер. Я бы уничтожил этого Октина Хаша. Если его не остановить, он убьет еще тысячи людей.

– Не родился бы он, родился бы другой, – сказал Жан. – Без этого истории не обойтись. Со временем и здесь додумаются до гуманизма.

– Мы, как старшие братья, обязаны вмешаться.

– И наказывать, если они будут себя неправильно вести?

– Наказывать и поощрять.

– Ты, как выяснилось, гуманный дрессировщик, – заметил Андрей, вытягиваясь на жестких шкурах. Укусила блоха.

– Это старый спор, – сказал Жан. Он сидел на земле и чесался. Видно, тоже одолели блохи. – В Центре уже давно доказали, что естественное развитие цивилизаций благотворнее, так как не создает дуализма в сознании, не готовом к восприятию идеалов.

– Чепуха. Если отнять у них детей и вырастить в нормальных условиях, они будут такими же, как наши дети. Сами же говорите, что мозг человека не изменился, – возразил Аксель.

– Значит, гуманная дрессировка с питомниками для детей. А стоит ли возиться? Может, взрослых ликвидировать?

– Зачем шутишь? Разве время шутить?