Королевский замок 

Финальная битва.

Вообще- то по жизни мейстер Ролик был человеком крайне миролюбивым.  Временами, он сам удивлялся, как оказался в рядах сопротивления.

Маленький тщедушный ребенок, в детстве он вызывал недюжинное умиление и желание дать ему лишнюю конфетку,  чтобы" подкормить дитяти".

Так часто делала его бабушка по папиной линии. Внуков у нее было много и в ход обычно шли синтетические,  зачастую просроченные конфетки, которые обычно лежали на кассах гига- мартов как угощение для гостей.

Это не могло не отразиться на развитии и разуме Ролика взрослого, который, будучи уже вполне сформировавшейся личностью, вызывал желание не накормить, а скорее пнуть, ибо дать сдачи он не сможет.

Мейстер прекрасно это понимал и ничуть от этого не страдал. Более того, он научился извлекать выгоду из своих слабостей. 

Вот и сейчас,  он благоразумно не стал лезть в пыл битвы,  понимая, что сможет принести куда больше пользы в другом месте.

Бывший глава соглядатаев прошел к главному входу и скоренько юркнул в двойные двери, внушив им, что он - просто еще один таракан,  которых за время обитания в замке гранд- мейстера Каппарина с его вечной тягой к сладкому, развелось великое множество. 

Внутри было гораздо тише. Основные силы охраны были брошены на защиту внутреннего вдора.

Мужчина легко миновал первый этаж и поднялся на уровень выше,  где находилась комната слежения.

Он видел план замка только один раз, на трехмерной карте,  которую показал им советник Гарт, и ничего не успел запомнить.  Но ему это и не требовалось.  Все попадающиеся на его пути предметы - от оконной рамы до декоративных рыцарских доспехов,   просто кричали и умоляли о разговоре.  Они истосковались по истинным хозяевам и замка и жаждали избавиться от ненавистных гефорсиан не меньше, чем сами повстанцы.

Комната управления ловушками нашлась достаточно быстро. Больше всего мейстер Ролик волновался за кодовый замок.

С обычными вещами у него никогда возникало проблем, а вот с теми, которые обладали зачатками разума, диалог строился не столь гладко. Вещи настолько явно показывали свое превосходство, отчего мейстер еще острее ощущал собственное убожество. 

Ролик волновался зря. Дверь в комнату управления уже была открыта.  Интуиция, которая временами граничила с паранойей, тотчас заподозрила ловушку. 

На всякий случай мужчина потянулся сознанием к чему-  нибудь нейтральному, не обладающему интеллектом. 

На его зов откликнулся лишь стул.  На мгновение мейстер Ролик сам стал этим стулом и посмотрел на мир его глазами. Точнее сидушкой. Вернувшись в свое тело, он навсегда зарекся вселяться в стулья. Уж лучше выслушивать насмешки комм-фона, чем испытать такие чувства повторно.