Меня страшно злило, что цепочка событий затягивает меня в водоворот ответственности, из которого трудно выбраться. Опять генерал с криминалом, мне только Золотова здесь не хватало. Тихо, мирно хотел привезти на базу семью Хрулева, а спасаю ещё кучу непонятных людей. Что я с ними буду делать? Пока я метался по площадке, привезли еще троих молодых ребят.
Вечерело, когда все угомонились и с трудом разместились в вертолетах. Голодные, раненые, запуганные люди смотрели на меня с безумной надеждой. Меня же захлестывал страх ответственности за них. Несмотря на всю мою «крутость», старые рефлексы заставляли нервничать и вести себя глупо. Хрулев, видя мое состояние, сам всех устроил, накормил, напоил, и только потом подошел ко мне: «Рустам, достал уже всех. Куда направляемся? С такой нагрузкой до Астрахани не долетим. Где-то надо заправляться.»
— «Летим в Чапаево,» — решил я. С горечью подумал, что судьба или Митра постоянно подкидывают мне задачки, от которых будет зависеть наше будущее. Всё как будто запрограммировано. Даже название села мистикой отдает. И отказаться от провокации Рустама я уже не смогу, мои люди меня уже не поймут. Вот, блин, попал.
Пустил последнюю ментальную волну-приказ на дагестанских «джигитов», во главе с мэром: «забыть события последних суток, как страшный сон». Зомбаков тоже освободил, стер память последнего года и оставил. Измочаленный до предела, заполз с помощью Кота и Грека в вертолет, махнул рукой и сказал сакраментальную фразу: «поехали».
Через час мы приземлились на вертолетной площадке на вершине пологой горы, недалеко от моря. Было уже темно, горел только квадрат посадочных огней, и тускло светились окна двух бараков. В нескольких километров от места посадки ярким костром множества огней освещался комплекс красивых зданий. Высадились вчетвером: Я, Рустам, Бер и Кот. Грек, как всегда остался на охране. Было странным наблюдать отсутствие охраны и вообще кого-то из местных обитателей. Посадка двух вертолетов, вроде неординарное дело для такой провинции, но никого не было.
Сами добрались до бараков. Зашли в самый освещенный и оторопели. В огромной комнате, на двухэтажных десантных гамаках спали десятка два или больше людей. Храп раздавался молодецкий. Воняло потом, застарелыми носками, перегаром и блевотиной. По середине комнаты на столах стояли ряды бутылок и груды объедков.