Десятилетний мальчишка поспорил с друзьями, что не побоится ночью дойти до степного кургана под названием Красная Шапочка. От села до этой необычной горки из багровой глины размером с двухэтажный домик было несколько километров по степи, заросшей густым бурьяном и полынью. Он дошел, продираясь через бурьян, умирая от страха, шарахаясь от каждой тени и с трудом взбираясь на барханы. Очнулся уже на вершине кургана и замер от восторга. Он увидел искрящее море близких звезд над головой и совсем рядом с собой мягко улыбающуюся полную пятнистую луну. Страх ушел, и мальчишка вдруг увидел два тонких зеленых лучика протянувшихся от Луны к нему, как руки матери. Потом услышал колокольный звон и Зов о помощи.
Определите «десятку в мишени» своей цели,
и стремитесь попасть в нее.
Колеса поезда долбили сознание, дробили мысли. За окном мелькали вечерние огни станций и серые тени деревьев придорожной лесополосы.
В вагоне старался лежать лицом к стене. С попутчиками не разговаривал. Прятал глаза, из которых непроизвольно лились слезы. Поджимал трясущие губы. Часто бегал в туалет, смачивая горящее огнем лицо. Пытался сконцентрироваться на цели поездки, но получалось плохо. Мысли путались. На языке постоянно вертелись вопросы: «что же сейчас меня так сильно пугает? От кого и куда я бегу?»
Понятных самому себе ответов не было. Какой-то инстинкт и внутренняя программа тащили меня к миражу из детства. Но, чувства вины и долга продолжали тормозить и давить на плечи. Мучительная ломка терзала психику. Не привык я дезертировать. Старался многое брать на себя. Теперь похоже сдулся, перегорел. Соломинка сломала хребет верблюду. Да, но, ведь по жизни я делал всё, что мог. Никому ничего не должен, по большому счету. А сейчас хочу спрятаться от людей и побыть в полном одиночестве. Меня ведь можно понять и простить?
Тем не менее страх колючей волной захлестывал грудь. Сердце трепыхалось и противно ныло. Трясясь и раскачиваясь на полке плацкартного вагона, я мучительно убеждал себя: «всё хорошо. Дети живут отдельно, у них свои заботы. Им не до меня. Жене дочь поможет. Есть где жить. Домик можно достроить и продать. Выкрутятся как-нибудь». Успокаивали эти рассуждения плохо.