— Я должна быть лучшей, — сказала Лайонстон, отворачиваясь наконец от экрана и глядя на Дрэма. — У меня есть не только враги, но и гордость. И, пока жива, я не позволю кому-то превзойти себя в чем бы то ни было.

— Количество искусственных органов и приспособлений регламентировано законом, — сказал Дрэм. — Ты собственноручно подписала его.

— Законы существуют для черни. Пойдем со мной.

Она порывисто встала с кресла и направилась в спальню. Дрэм в задумчивости последовал за ней. Лайонстон не облачилась в свои обычные соблазнительные наряды, поэтому он мог с уверенностью предположить, что в ее намерения не входило заниматься сексом. Дрэм пожал плечами. Прежде он не раз ошибался в Лайонстон и не был застрахован от этих ошибок в будущем. Так он дошел до самой двери в спальню, и следовавшие за ним по пятам фрейлины злобно зашипели. Спальня была единственным помещением, куда Дрэм и Лайонстон могли войти без сопровождения. Императрица не возражала против их присутствия, но они начинали вести себя просто невыносимо.

Дрэм вошел в спальню и захлопнул двери перед самым носом фрейлин. Лайонстон в задумчивости остановилась возле кровати. Дрэм подошел к императрице сзади и обнял ее. Она резко отстранилась:

— Нет, Дрэм. Сейчас время для серьезного разговора, а не для ласки.

Дрэм вновь обнял ее, прильнув лицом к ее шее:

— Ты уверена?

— Довольно, Дрэм, — сказала Лайонстон. — Ну, отпусти же меня.

Он усмехнулся и обнял ее сильнее. Его руки чувствовали, как податливо ее тело. Императрица напряженно выпрямилась:

— Дрэм, «разрядка»!

Слово-пароль прокатилось по его сознанию как раскат грома, и его руки безвольно обвисли. Теперь он был способен только стоять и ждать, пока она вновь не вернет ему способность распоряжаться телом. Лайонстон оттолкнула его от себя, а потом отвесила ему две звонкие пощечины. Ее удары были настолько сильными, что из рассеченной губы потекла кровь. Он принял это наказание как должное. Даже в его мозг были вживлены особые имплантанты, позволявшие управлять эмоциями. Зная это, Лайонстон чувствовала себя неуязвимой.

— Если ты еще раз позволишь себе что-нибудь подобное, я найду способ тебя окоротить, — сказала она спокойно. — Я воспользуюсь таким паролем, о котором ты не подозреваешь, и твои вопли услышат даже за этими стенами. Дрэм, «очнись»!

Он опять мог владеть своим телом, но от неожиданности едва не упал. С трудом уняв бившую его дрожь, он заставил себя поклониться Лайонстон. Она ответила ему пренебрежительным кивком.

— Вот так-то лучше. — Она присела на край ложа и улыбнулась. — Можешь мне поверить, ты единственный, с кем я позволяю себе расслабиться. Тебе это льстит, правда?