Оуэн удивленно посмотрел на Рэндома. Голос старого бунтовщика звучал бодрее и увереннее, чем прежде. Рэндом перехватил его взгляд и по-отечески улыбнулся:

— Для меня это не первое испытание, парень. Я даже не могу сосчитать, через сколько джунглей я прошел на разных планетах. И я научился распределять свои силы так, чтобы их хватило до конца. Насчет дисраптеров и экрана не беспокойся. Хватит энергии или не хватит, от тебя это уже не зависит. Побереги силы для проблем, которые ты в состоянии решить. Давайте лучше прикинем, не уходим ли мы в сторону от прямого пути? Даже небольшое отклонение может прибавить нам несколько часов дороги.

— Я все время сверяюсь с компасом, — сказал Оуэн. — Мы идем точно по курсу. Послушай, если у тебя есть еще какой-нибудь дельный совет, не стесняйся поделиться им. Я не слишком опытен в таких походах и охотно воспользуюсь любой помощью.

— Для вожака ты неплохо рассуждаешь, — с одобрением сказал Рэндом. — Вообще ты все делаешь правильно, Искатель. Иди впереди, а мы последуем за тобой.

— Советую не высказываться за других, — одернула Рэндома Руби Джорни. — Я не намерена идти за этим желторотым аристократиком, как овца на бойню.

— Ты образно выражаешься, моя дорогая, — не удержался Рэндом. — Но все же я бы посоветовал тебе выразить ту же мысль немного иными словами!

— И не собираюсь. К тому же я не твоя дорогая.

— Что верно, то верно, — вмешалась в их перепалку Хэйзел. — Ты никогда не была чьей-нибудь дорогой.

— Но я и не позволяла себя никому дурачить, — Руби обвела всех хладнокровным взглядом. — И никому не позволю так со мной разговаривать. Я бы могла получить целое состояние, сдав вас властям. Вместо этого я застряла в этой ржавой чащобе, за много световых лет от любых признаков цивилизации, без провизии и хотя бы какого-нибудь корабля. За это вас надо перестрелять всех подряд!

— Ты уже пыталась это сделать, — заметил Оуэн.

— Надеюсь, в меня ты не собираешься стрелять? — с оживленным видом спросила Хэйзел. — Как-никак, мы с тобой старые подруги.

— Награда за твою голову поможет мне купить много новых друзей.

— Настоящих — едва ли, — возразил Рэндом. — Империя — это мир одиночек, в нем никто не прикроет тебе спину.

— Друзья — это роскошь, — холодно упорствовала Руби. — Так же как вера, политика и семья. Все это рано или поздно уходит. Надеяться можно только на самого себя. Кому-кому, а тебе, прошедшему через мясорубку Империи, это должно быть хорошо известно. Твоя «великая революция» приказала долго жить, Рэндом.

— Она будет жить до тех пор, пока я сам не скажу о ее смерти, — твердо возразил Рэндом. — Если я не сдался, значит, они не победили меня. Сила восстания — в сердцах людей, а не в их оружии.