Компьютерщик отвернулся от дисплея и смотрел на меня во все смеющиеся глаза.

– Здорово, – сказал он. – А что за проект, не говорили?

– Кажется, нет. Сказали, что программа будет суперпопулярной – разве это можно знать заранее?

– Ну-у, – он даже присвистнул, – на телевидении известно заранее все. Если бы вы только знали, сколько существует разных секретиков, невинных и не очень, чтобы сделать программу популярной! Мой компьютер мог бы кой-чего рассказать на этот счет. Вот, например, надо раскрутить человека, у которого, в общем-то нет никаких данных, ну скажем… Вы ведь смотрите «Шоу с Дэнни»?

Нет, я не вздрогнула и не покраснела. Все-таки три года. Было бы смешно, если бы я так и не научилась держать себя в руках. Хотя… существуют и более смешные вещи. Например – что я каждую субботу смотрю это чертово шоу, смотрю почти без звука, потому что Роми спит за тонкой стенкой, я всегда укладываю ее пораньше по субботам…

А голос у меня равнодушный и даже чуть скучающий – разве я не привыкла обсуждать с соседками «этого душку Дэнни»?

– Ну я бы не сказала, что у него совсем нет данных. Он, конечно, не красавец, но очень обаятельный, умеет общаться с людьми…

Вот так-то. Я его защищаю!

– То, что вы видите на экране – результат вложения кучи денег плюс авторитет папы д’Аржантайля. Вы, наверное, не знаете: его отец аристократ и к тому же член парламента. А посмотрели бы вы, какое брюшко у этого Дэнни. Мой компьютер…

– Вы с вашим компьютером – две старые сплетницы, – обрезала я. Мне сейчас участвовать в конкурсе, с меня хватит! Когда они, наконец, придут?

Он все время слегка посмеивался, но теперь расхохотался по-настоящему раскатисто и звонко. Все, кто в это время проходил через помещение, удивленно повернули головы.

– Ну ладно, отсмеявшись, сказал он. – Надо, в конце концов, внести вас в память. Открываю секретный файл – пароль «ник», это меня зовут Ник… вот, мой компьютер уже все знает о вас.

– То, что положено? – улыбнулась я. – Берегитесь, я могла и запомнить пароль.

И вдруг глаза Ника перестали смеяться – это были теперь глаза совсем другого человека.

– Мой компьютер знает кое-что такое, чего не откроет никому ни за какой пароль, не откроет даже мне, если у меня будут хоть чуть-чуть дрожать руки. Мой компьютер знает все… Все об этой телекомпании.

* * *

Большое зеркало занимало всю стену, противоположная стена была прозрачной и звуконепроницаемой – за ней, по моим представлениям о телевидении, находилась сама студия записи. Я сидела у зеркала на вращающемся стуле и ждала обещанного визажиста. Яркая лампа заливала мертвенно-белым светом мое лицо, и на его матовой бледности отчетливо проступали две морщинки от крыльев носа к губам, делая меня скорбной и немыслимо-усталой. И эти гладко зачесанные волосы… если бы все не так внезапно, я хотя бы вымыла голову.