— Ты в порядке? — спросила его Корри-Лин.

— Хр-р, — прохрипел Аарон.

— Вот, попей.

Между губ скользнула пластиковая трубочка. Он пососал, и в саднящее горло пролилась приятно прохладная жидкость.

— Что? — сумел произнести он.

— Что?

— Что произошло?

— Ты провел пару дней в исцеляющей камере корабля.

Он попытался пошевелить руками и поморщился. Левая сторона тела одеревенела, словно вся кожа ссохлась.

— Погоди, — сказал он.

Юз-дубль развернул в его экзозрении медицинскую карту. Аарон, пропуская детали, сосредоточился на основном лечении. Повреждения оказались более обширными, чем он предполагал. Чтобы устранить входные отверстия кинетических снарядов и последствия действия токсинов, потребовалось колоссальное количество мышечной и костной ткани. В лечении использовалась посторонняя ткань из нейтральных клеток, ДНК которых обладали способностью формировать любой орган, мышцу или кость, нуждающуюся в замене. Но на самом деле посторонняя ткань вовсе не была посторонней, ДНК соответствовала его образцу, и в ней имелся полный набор органоидов бионоников.

Лечение тела производила как медицинская камера, так и оставшиеся в организме биононики. Их интеграция и объясняла ужасное самочувствие. Расчетное время полного ассоциирования составляло еще семьдесят два часа.

— Могло быть лучше, но могло быть и хуже, — решил Аарон.

— Я беспокоилась, — отозвалась Корри-Лин. — Такие огромные раны! И кровь!..

Ее лицо побледнело так сильно, что веснушки почти исчезли.

Аарон медленно подтянул руки и приподнялся на матраце. Только тогда он понял, что на нем нет никакой одежды.

— Спасибо тебе.

Она ответила растерянным взглядом.

— Я ведь должен благодарить тебя, не так ли? Что случилось? Последнее, что я помню, это твоя стычка с Рут Стол.

— Мелкая высокомерная шлюха.