Душ смывал с кожи пыль и пот после двадцатикилометрового кросса.

— После распределения — в Дальнюю Косморазведку, — услышал я голос Юры сквозь шум падающих струй.

— Элита? — уточняет Гриша Чумаков. — Шевроны на плече, мужественный прищур, 8g на разгоне? — Голос его звучит достаточно бодро для человека, почти два часа бежавшего под палящим солнцем. У меня, например, не было сил стоять, и в своей кабинке я сидел под струями душа, прислонившись к стеклопластовой стенке. В груди саднило, и при каждом глубоком вдохе казалось, что десятки иголочек впиваются пониже ямки между ключицами.

— Не понимаю твоей иронии, — отвечает Юра.

— Рыцари тела. Извини, дотянуть до пенсии у тебя будет шансов семьдесят-восемьдесят из ста.

— А ты кто? Рыцарь духа?

Пауза затягивается. Я наконец поднялся с кафельного пола, не без некоторого удивления обнаружив, что ноги мои не отпали, а все еще прицеплены пониже спины и даже шевелятся слегка.

— Слышал о Внеземном Отделе Глобального Информатория? — спрашивает Гриша.

— Серьезная организация. Туда не так просто попасть. Отработаю три года и подам рапорт о переводе туда.

— У тебя там, кажется, дед? — спрашивает Юра.

— Ну и что? Через три года у меня будет отличный послужной список и блестящие перспективы в отделе, где мало кто летал дальше спутников Юпитера.

— А ты, Алексей, где хочешь работать?

Кабинка Алексея от меня дальше всех, и его голоса почти не слышно. По крайней мере, слов никак не разобрать.

— А ты, Валик?

— Знаешь, — летит из-за матовой перегородки голос Валентина вместе с брызгами и хлопьями мыльной пены, — в детстве я был хулиганистым мальчиком, не уступал место старшим, дергал девочек за волосы, ну и сам понимаешь… Так что в архиве или в твоем Отделе Информации я все равно не прижился бы.

— Ген авантюризма? — фыркает Гриша.

— Возможно.

Алексей что-то говорит, но сквозь шум воды снова ничего не понять.

Гриша вдруг возмущается:

— Ребята, мне кажется, у вас превратное мнение об Отделе Информации.