Морской патруль, исследовавший корабль инопланетян, констатировал: прошло уже больше месяца, как чужаки погибли в результате резкого толчка. А после оценки повреждений стало понятно, что произошло на самом деле.

В океанских же глубинах…

Новый владыка «проснулся» в первый «день» своего правления, и первое, что он услышал, были слова его внутреннего «я»:

— Ну, Нечто, какая на сегодня программа?

Монстр, испытывая поистине королевскую подозрительность, с пылающим взором начал обыскивать взглядом свои владения.

Звездный святой

Звездный святой

Проходя по коридору космического корабля «Колонист-12» мимо двух женщин, Леонард Ханли услышал, как одна из них сказала другой:

— Он был на другом конце Галактики, но, услышав о наших трудностях, сразу же прилетел к нам. Ты знаешь, что ему для путешествий в космосе не нужен никакой корабль?

Ханли пошел дальше, скептически настроенный и нервничающий. Как командир колонистов он уже два часа как знал о прибытии Марка Рогана. Об этом ему сообщил капитан Кренстон, который между прочим заявил:

— Нам повезло, что замечательный эксперт Космического Патруля по делам контактов с чужими расами решил помочь нам, ведь до цели нашего путешествия нам осталось уже не больше половины земных суток. Присутствие мистера Рогана означает, что можно будет высаживаться на планету сразу же, невзирая на то, что произошло с первым поселением колонистов, после чего корабль сразу же отправится дальше.

При упоминании о немедленном отлете корабля Ханли сразу же недовольно поморщился.

«Ну нет, капитан, — подумал он. — Ты не улетишь, пока мы не проверим, что же там собственно говоря произошло!»

Он дошел до радиорубки и заглянул в окошечко в дверях. На дежурстве был молодой парень по имени Ферд.

— Есть что-нибудь новенькое? — спросил Ханли.

Оператор лениво повернулся. В его поведении было достаточно наглости, чтобы вывести из себя любого, но при этом и в самый раз уважения, чтобы никого не обидеть.

— Все по-старому. Повторяют наши сообщения, — ответил он. Ханли колебался. Еще не так давно он пытался уничтожить барьер между экипажем и пассажирами. Ему казалось, что долгое двухлетнее путешествие станет просто невыносимым, если не удастся искоренить недоверие и взаимной враждебности. Но в конце концов был вынужден отступить. Для членов экипажа восемьсот колонистов — мужчин, женщин и детей — были «эмигрантами», и более презрительного выражения они попросту не знали.

Для Ханли, некогда преподавателя в университете, а сейчас инженера, экипаж скорее представлялся сборищем мало интересных людей.