Усмехнувшись, иронично скривилась:

— Не считаешь, что я как-то и сама с этим справлялась?

Тот оглянулся на Шураи… Даже в такой момент, как этот, демон не мог обойтись без того, чтобы ткнуть меня в мои… Ошибки ли?

Ответила я сама себе.

Лишь двум мужчинам удалось прорасти в мою душу настолько глубоко, чтобы заставлять ее не просто ощущать боль — корчится от нее. Искандер и… Индарс.

Одного я продолжала любить, даже не веря в будущее, где были я и он. Другого… Иногда мне казалось, что та ночь, когда мое горе и его страсть сгорали в одной постели, поставила на мне клеймо старха. Он был везде и всегда, где бы я ни находилась.

Мысль была странной, но… в последнее время их было много… этих странных мыслей.

— Но в хрониках самаринян, — неожиданно хмуро заметил демон, вырывая меня из раздумий не о том, — все равно говорится о предательстве альдоров, вступивших в сговор с домонами.

Вот ведь…

— Дальнир, — попросила я, — убери защиту. — ИР подчинился мгновенно. Интересно, а что чувствовал он, оставаясь безмолвным свидетелем нашего разговора? Да и чувствовал ли… — Шураи, — окликнула я тарса, сомневаясь, что все это время он отдыхал, — а кто по вашей версии «сдал» орбитальные базы предкам Дарила?

Демон от меня такой выходки явно не ожидал, но демонстрировать оскорбленное самолюбие не торопился. Впрочем, только ему было известно, что являлось настоящей подоплекой этой беседы.

Тарс ответил, не поднимаясь, только выпрямился, да повернулся к нам:

— Последователи нового культа трех богинь.

И почему я в этом нисколько не сомневалась…

Ответ был прозаичен: ИР в чем-то продолжали оставаться чистыми и безгрешными детьми, не зная выгоды, не приемля обмана. Сложные, но… простые в своей бесхитростности. И это была еще одна ответственность, которая ложилась на наши плечи.

Останутся они такими рядом с нами или…

* * *

Слайдер не стоял за спиной, не следил взглядом за руками Тараса, когда тот перебирал металлопластиковые боксы с препаратами, не сбивал с мысли глупыми вопросами и… не торопил. Просто пристроился у входа в медицинский отсек «Легенды», облокотившись на переборку и, казалось, дремал с открытыми глазами.

Вот только ангел подобной версии даже не допускал. Кожей ощущал постоянный контроль и нарочитое безразличие тарса. А еще… какую-то внутреннюю решимость и сожаление. Едва ощутимые, но вполне различаемые.

— Я могу активировать журнал назначений? — спокойно, но вроде как с трудом сдерживая рвущее его напряжение, развернулся к двери Тарас.