Невидимый лазерный луч тут же срезал ему часть высокой подошвы ботинка и немного укоротил дуло пистолета, выставленного вперёд в вытянутой руке. Батарея лазерника начала недовольно шкворчать, нагревая ствол и рукоятку. Охранник размахнулся и бросил оружие вперёд. Оно почти сразу исчезло в облачке дыма, с глухим хлопком будучи разрезанным на несколько частей.

Алая кровь уже пропитала все брюки сидящего на полу человека. Он кое-как оттёр от себя следы желчи и недавнего завтрака, спеша убраться прочь на негнущихся ногах.

В кабинете продолжал мирно журчать фонтанчик, гармонично сплетая свою мелодию с голосами далёких птичек…

Янис молча смотрел на висящий в водной глади экран, на котором крупным планом показывался космический бой. Сражение подходило к концу, и его судно падало вниз, в высокие слои атмосферы планеты. «Игла» ещё держала форму, но Ян знал, что это ненадолго. Когда он увидел, как залп носового орудия чужого судна начисто снёс рубку управления, он тут же запросил связь со своими людьми. Связи не было, капсулы ещё не коснулись поверхности Гефеи и даже не вошли в атмосферу. Единственное, что удалось выяснить капитану, капсул было на несколько штук меньше, чем должно было быть.

«Кто? — задавал себе один и тот же вопрос Карилис. — Кто не успел?» Серые глаза комитетчика до рези вглядывались в экран, до последнего стараясь отыскать след выплюнутой капсулы. Плазменное горение вокруг корпуса уже отнимало от судна часть за частью, заставляя «Иглу» разваливаться по кускам. Янис продолжал стоять на месте, сунув руки в карманы длинной куртки, наброшенной поверх его формы комитетчика.

— Человеку Янису Карилису стоит знать, — кашлянув, обратился к нему ксеноформ, — что мы не берём на себя ответственность за гибель его судна.

Ян перевёл невидящий взгляд на собеседника. Это был всё тот же человекоподобный чужак, встреченный Яном несколько лет назад и теперь проводивший с ним переговоры на Гефее. В лице ксеноформа Карилис с удивлением увидел сочувствие. Ян медленно кивнул. Терять членов команды ему было больно. Но рана от потери первого состава уже поросла плесенью, затянулась неровными шрамами на голове и немного притупилась после появления Карлы Миролич. Рассказывая ей о прошлом, Ян будто бы освобождался от него. Карла не осуждала, не задавала вопросов для Сената или Комитета, она только слушала. С интересом, в подробностях, погружаясь в ту огромную часть жизни Карилиса, которую он считал мёртвой.

Призраки мертвецов, как оказалось, до сих пор не давали покоя его душе. Выговорившись, он почувствовал облегчение. Теперь кого-то из его команды снова не было, и где-то в глубине души Ян знал, кого именно — нескольких людей Госсершвейна и Карлы. Почему-то он был в этом уверен.