Доктор Арно очень серьезно ответила:

– Не знаю, чего вы ожидали, Том, но в течение последнего часа, пока шел тест, вы с вашим братом были полностью изолированы друг от друга.

– Но я же слышал его!

– Конечно же слышали. Но не ушами. Мы записывали все, что говорилось по каждую сторону от звуконепроницаемого барьера. Пожалуй, нам стоит прокрутить часть этой записи.

Доктор Мэйбл опять хихикнула.

– Хорошая мысль, – сказала она.

Так они и сделали. Запись началась с наших четырех голосов, когда они объясняли, что от нас требуется, затем шептали только мы с Пэтом, читая друг другу куски из «Комедии ошибок». Видимо, они использовали направленные на нас параболические микрофоны, так как шепот наш звучал, словно ураган.

Шепот Пэта понемногу стих. Но мой продолжал звучать… один в гробовой тишине.

Мы подписали с Фондом контракт на исследования, и папа, немного поспорив, заверил его своей подписью. Он считал, что все это чтение мыслей – чушь собачья, и мы с ним на эту тему не спорили. Главным доводом было то, что с деньгами у нас было так же плохо, как и всегда, а здесь нам платили лучше, чем на любой другой летней работе, какую мы могли получить; платили вполне прилично, чтобы мы смогли потом поступить в колледж, если даже нам не дадут стипендии.

А прежде чем лето кончилось, они объяснили нам, что связывает «Генетические исследования» и проект «Лебенсраум». Это уже была лошадка другой масти – совершенно темная, с точки зрения наших родителей.

Уже задолго до этого мы с Пэтом могли общаться при помощи телепатии так же свободно, как говорить, и так же разборчиво, безо всякой подготовки и на любом расстоянии. Видимо, мы занимались этим уже многие годы, сами того не зная. Доктор Арно как-то записала, нас о том не предупреждая, одно из наших перешептываний (мы в этот момент не занимались телепатией, а просто беседовали частным образом) и наглядно продемонстрировала нам, что мы сами не можем разобрать свой собственный шепот, если говорим достаточно тихо, чтобы нас не слышали другие люди.

Она объяснила нам теоретическую возможность того, что каждый является потенциальным телепатом, но продемонстрировать это оказалось крайне трудно, за исключением идентичных близнецов – да и то в десяти процентах случаев.

– Мы не знаем, почему так получается: но давайте предположим нечто аналогичное настройке радиоприемника на нужную станцию.

– Волны мозга? – спросил я.

– Не надо заводить аналогию слишком далеко. Это не могут быть те волны мозга, которые мы записываем на энцефалографе, иначе мы давным-давно продавали бы телепатическое оборудование. И мозг человека не является радиостанцией. Но чем бы это ни было, у двух людей, развившихся из одной яйцеклетки, шансов быть взаимно «настроенным» несравненно больше, чем у остальных. Я не могу читать ваши мысли, а вы – мои, и, возможно, такого никогда не будет. Во всей истории психологии известно всего несколько случаев, когда человек был способен «настраиваться» на кого угодно по своему желанию, да и большинство из них плохо документированы.