Светлый фон

Позвони через полчасика. Я обедаю.

Позвони через полчасика. Я обедаю.

Я и сам обедал, только мне не дали закончить. Не тяни волынку, Пэт, перечитай лучше контракт, который рвался подписать.

Я и сам обедал, только мне не дали закончить. Не тяни волынку, Пэт, перечитай лучше контракт, который рвался подписать.

Ты и сам рвался не меньше. А в чем дело, парень, уже дрожат коленки?

Ты и сам рвался не меньше. А в чем дело, парень, уже дрожат коленки?

Может, дрожат, может, нет. Только у меня появилось подозрение, что это будет совсем не похоже на длинную веселую прогулку. И одно я успел уже усвоить: если капитан посылает тебя за ведром краски, он хочет, чтобы ты ему принес это ведро, а не объяснения, что тебе помешало. И полное ведро. Так что включай свой диктофон и приготовься принимать цифры.

Может, дрожат, может, нет. Только у меня появилось подозрение, что это будет совсем не похоже на длинную веселую прогулку. И одно я успел уже усвоить: если капитан посылает тебя за ведром краски, он хочет, чтобы ты ему принес это ведро, а не объяснения, что тебе помешало. И полное ведро. Так что включай свой диктофон и приготовься принимать цифры.

Пэт что-то пробормотал и сдался. Потом, после задержки (наверняка мама сказала, чтобы он все доел), он объявил:

Готов.

Готов.

Сообщения почти полностью состояли из чисел (имеющих, наверное, какое-то отношение к старту) и кода, поэтому я заставил Пэта все повторить. Это было нетрудно, но очень уж скучно. Единственным сообщением, которое шло открытым текстом, был заказ капитана послать розы некоей миссис Детвейлер из Брисбейна с переводом стоимости на его счет в ФДП и с припиской: «Спасибо за великолепный прощальный ужин».

Больше личных посланий не было; похоже, члены нашей команды не оставили после себя никаких неурегулированных дел на Земле.

Я подумал было, не послать ли розы Моди, но я не хотел делать это через Пэта. Мне пришло в голову, что это можно сделать через Мэй-Лин, а потом я вспомнил, что, хотя деньги в банке у меня и есть, я оставил своим доверенным того же Пэта и все равно потребуется его подпись под счетом.

Так что я решил не вступать на мосты, которые сжег за собой.

Жизнь на борту «Льюиса и Кларка», или «Элси»[33], как мы называли наш корабль, быстро вошла в рутинную колею. Ускорение увеличили еще на пятнадцать процентов, в результате чего я стал весить сто пятьдесят восемь фунтов; ноги мои сперва побаливали, пока я не привык, но привык я скоро – у тощих тоже есть кое-какие преимущества. Мы, психи, стояли одну вахту из пяти, по двое – мисс Гамма и Кас Уорнер в этом не участвовали, они связывались с другими кораблями. Сначала у нас была уйма свободного времени, но капитан быстро с этим делом покончил.