— И я был таким, если помните, — примирительно прошелестел голос Бена.

— Он слишком старый, — упрямо возразил Йода. — Слишком старый, слишком думает о себе, нельзя учить его!

— Я…

Йода оборвал его взмахом ладошки. Потом долго рассматривал ерзающего по полу парня, как будто хотел определить: что в нем хорошего. Потом отвернулся.

— Закончит он то, что начнет? — спросил он у пустого угла.

— Уже поздно поворачивать назад, — отозвался оттуда Оби-Ван.

— Я не подведу, — сказал Люк им обоим. — Я не боюсь.

Йода с сомнением хмыкнул.

— Еще будешь, молодой Скайуокер, — его сморщенное лицо исказила улыбка. — Еще будешь.

Только одно существо в Галактике, а, может быть, и во Вселенной, могло бы вселить страх в мрачный сумрак души Дарта Вейдера. И только его одного Повелителю Тьмы приходилось ждать, чтобы потом опуститься пред ним на колени.

Он ждал, а линейный крейсер «Исполнитель» медленно плыл в океане далеких огней, крошечный — несмотря на размеры — живой клочок, отделенный от пустоты только хрупкой броней. На всех палубах своим ходом шла жизнь, но никому из экипажа даже в голову не пришло бы побеспо-коить Дарта Вейдера в его личном покое — пустой, отгороженной от всего мира спальне. Но что бы они увидели, осмелившись заглянуть туда? Заметили бы они колыхание тяжелого черного плаща или дрожащий на поверхности маски отблеск страха? Едва ли. Дарт Вейдер мог бы бояться своего повелителя, но — не чувствовал ничего.

Ему даже почти захотелось, чтобы кто-то пришел, но никто не входил, и он ждал, сохраняя одинокое, терпеливое бодрствование. Он умел долго ждать. Очень долго. Наконец, хрипение динамика нарушило мертвую тишину пустой спальни. Дарт Вейдер ступил на плиту гологра-фического проектора и грузно опустился на одно колено, склоняя голову и не глядя на мерцающий голубоватый свет, конденсирующийся в укутанную широким простым плащом сухую фигуру. Низкий капюшон почти закрывал старческое изможденное лицо. Голограмма была огромна; в последнее время Император склонялся к демонстрации величия даже наедине с собственным учеником и доверенным лицом.

— Можешь встать, мой верный слуга, — приказал тихий голос.

Вейдер даже не пошевелился, по-прежнему не отрывая взгляда от пола.

— Каким будет твое повеление, учитель? — спросил он, умеряя мощь голоса, как будто мог им разбить хрупкое полупрозрачное изображение.

— В Силе произошли серьезные изменения, — буднично сказал Император.

— Я почувствовал, — лаконично отозвался Дарт Вейдер.

— У нас появился новый враг, Люк Скайуо-кер, — шепнул Император, и звук его голоса заполнил все помещение.