— Говорил тебе я, говорил, — с тяжелым сердцем промолвил Йода, когда изящный легкий корабль устремился к затянутым дымкой небесам. — Безрассуден он. Теперь дела, пойдут хуже.

— Этот мальчик — наша последняя надежда, — сказал Бен Кеноби, голос его был печален.

— Нет, — поправил Кеноби его старый учитель. Его большие глаза блеснули. — Есть еще одна. Йода поднял голову к темнеющему небу.

***

Чубакка не был уверен, что именно скажет его самый близкий друг, когда узнает, что вуки удрал без спроса. Собственно, он мог вообще ничего не сказать. А мог до вечера пилить вуки по этому поводу. Чубакка ни разу не смог угадать, как поступит кореллианин. Временами Чуй подозревал, что сам Хэн тоже не может.

Как бы то ни было, вуки самовольно отправился на охоту. Он давно никого не выслеживал, и сначала было довольно забавно бродить по пустым коридорам с блестящими белыми стенами и пугать случайных прохожих. Но в коридорах пахло кондиционированным пресным воздухом, от которого чесалось в носу и хотелось чихать, а на открытых площадках сильный ветер уносил запахи прочь, в пушистые, похожие на волокна облака. Вуки решил, что ему здесь не нравится.

Он немного погулял по внешним переходам, заглянул, перегнувшись через перила туда, где поверхность планеты терялась в оранжевой дымке. Боязнью высоты он не страдал, но внизу все равно ничего не было видно. Кроме того, прохожих здесь было больше, и они совсем неоднозначно реагировали на покрытого рыжеватобурой шерстью гиганта. Особенно, когда он им улыбался в знак дружбы и мирных намерений.

В конце концов он разыскал вход в помещение, из которого слышался характерный металлический лязг, незнакомое хрюканье и сопение. Пахло раскаленным металлом. Чубакка аккуратно подцепил длинными когтями дверь, потянул. В стене что-то хрустнуло, дверная панель отошла. Чуй понюхал хлынувший в щель воздух.

Распугав покрытых белой щетиной коротышек, вуки протиснулся в дверь. Коротышки сбились в углу, перехрюкивались, наблюдая, как вуки роется в грудах металлического хлама. Самых отважных Чубакка отгонял грозным рыком.

Им отвели большую круглую комнату, почти целый зал, на последнем этаже самой высокой башни. Лейю это смутило, и принцесса выпросила у Ландо огромную ширму. Калриссиан сначала изумился, потом почему-то развеселился, но ширму принес. А после выяснилось, что спальни раздельные, просто расположены этажом ниже.

Теплый ветер продувал комнату насквозь, играя легкими занавесками. Было жарко. Хэн высунулся из окна, насколько позволяла ему осторожность, засмотревшись на паутину подвесных улиц внизу. Он успел забыть, как здесь спокойно. Он не был уверен, что через пару секунд еще будет завидовать Ландо, а через пару лет не умрет со скуки, но в умиротворении Облачного города была своя прелесть.