Скорлетта отнеслась к моему замечанию с обычным высокомерием:
Скорлетта отнеслась к моему замечанию с обычным высокомерием:
— Мы живем в эгалистическом обществе, нам не нужна полиция. Расчетчики следят за порядком и задерживают тех, кто спятил.
— Мы живем в эгалистическом обществе, нам не нужна полиция. Расчетчики следят за порядком и задерживают тех, кто спятил.
Я возразил:
Я возразил:
— Но этого недостаточно. Вы только что видели собственными глазами — человека убили!
— Но этого недостаточно. Вы только что видели собственными глазами — человека убили!
Скорлетта рассердилась:
Скорлетта рассердилась:
— Тэнго был скандалист и обманщик! Вечно просил тухтеть за него, а потом не отдавал долг. Никто о нем плакать не будет.
— Тэнго был скандалист и обманщик! Вечно просил тухтеть за него, а потом не отдавал долг. Никто о нем плакать не будет.
— Вы имеете в виду, что не будет вообще никакого расследования?
— Вы имеете в виду, что не будет вообще никакого расследования?
— Если не донесут управдому — не будет.
— Если не донесут управдому — не будет.
— Зачем доносить, если управдом собственноручно оттащил тело в лифт?
— Зачем доносить, если управдом собственноручно оттащил тело в лифт?
— Не может же он сам себе доносы писать! Это противоречило бы здравому смыслу.
— Не может же он сам себе доносы писать! Это противоречило бы здравому смыслу.