Шваркоп указал куда-то вдоль берега:

— Там, если приглядишься, можно заметить россыпь искусственного мрамора. В древности здесь было что-то вроде центра увеселений. Господа и барышни флиртовали, катаясь по озеру в ладьях с резными серебряными ширмами и вельветовыми парусами. В те времена по дороге в Балад были и постоялые дворы, и гостиницы. А теперь… Как пройдешь теснину Ганта, у обочины будет хижина ремонтников. Там и ночуй — на свой страх и риск.

— На страх и риск? — воскликнул Джантифф. — Какой риск?

— Дорожные рабочие, бывает, устраивают ловушки, чтобы ведунов отпугивать. А ведуны оставляют фантомы — наводить порчу на ремонтников. Чтобы веший не попутал, разведи четыре больших ярких костра, ложись между ними — и до утра тебя никто не тронет. Но пламя должно быть высокое.

— Веший — это кто такой? — спросил Джантифф, с подозрением глядя туда, где начиналась стена темного леса.

— Этот вопрос часто задают. Ответа еще никто не получал. Ведьмы знают, но они-то вообще ничего не говорят, даже друг другу, — Шваркоп задумался. — Советую просто об этом не думать. Встретишь вешего лицом к лицу — сам узнаешь. А не встретишь — зачем тебе знать? Говорят, огонь его отваживает, если пламя поднимается высоко — так, что веший не хочет его перешагивать. Больше ничего не могу сказать.

Шваркоп завернул в котомку все, что осталось от его провианта, и протянул сверток Джантиффу:

— По дороге попадаются дикие сливы, какажу и медунята. Но у фермеров ничего не кради — даже репу. Они тебя примут за ведуна и спустят вурглей. Ладно, счастливого пути. Шваркоп забрался в кабину спиной вперед и захлопнул дверь. Баржа поднялась в воздух и стала набирать высоту над озером.

Джантифф стоял на берегу, пока баржа не растворилась в дымке горизонта. Повернувшись, наконец, к лесу, он не увидел ничего, кроме темной листвы и еще более темной тени между стволами. Расправив плечи, он направился на юг по дороге в Балад.

Глава 11

Глава 11

Двон поднимался по небосклону — перед Джантиффом тянулась по дороге его косая тень. Как и в Аррабусе, свет казался дрожащим от перенасыщенности цветами. Здесь, в умеренных широтах, на полпути к южному полюсу Виста, этот эффект только усилился, и Джантифф представлял себе, что, рассматривая под увеличительным стеклом один из сияющих мазков, оставленных на земле пробившимися через листву лучами, он обнаружил бы бесчисленные разноцветные точки, блестящие, как миллионы микроскопических капель росы… Джантифф вспомнил, как он любовался на этот свет в первые дни после прибытия на планету, как свет вдохновлял его. Увы, ничего не получилось из его затеи! Напротив, именно его наброски и портреты привели в движение последовательность событий, послужившую причиной стольким его невзгодам. И невзгодам этим нет конца! По меньшей мере из Балада он сможет позвонить курсару, а тот, несомненно, придумает способ безопасно перевезти его обратно в Унцибал и отправить домой с космодрома. И Джантифф, бодро шагавший на юг, начал интересоваться пейзажем. Когда он наконец вернется на Зак, какие чудесные истории он сможет рассказать!